— Боже! Ну конечно! А я чуть было не забыла! — всплеснула руками баронесса. — Знаете, я жутко рассеянна.
— Да, графиня это подчеркнула.
— Она мне по секрету сказала, — заговорщицки прошептала Сонька, — что в ближайшем будущем тоже намерена кое-что у вас приобрести.
— Будем польщены. Графиня часто оказывает нам честь. — Хозяин лавки бросил внимательный и опытный взгляд на генерала и бонну с ребенком.
Сонька немедленно среагировала на это, представила «отца»:
— Мой папенька.
Тот лихо щелкнул каблуками, гаркнул:
— Генерал Краевский! Воевал на Кавказе, имею три ранения! Ныне желаю сделать презент своей дочери ко дню ангела!
— Крайне похвально, — сдержанно улыбнулся ювелир. — Милости просим. — И повернулся к Соньке: — Что баронесса желает посмотреть?
— Все! — засмеялась «баронесса». — Когда женщина попадает в рай, ей хочется вкусить всего!
— Да, вы в раю, — улыбнулся хозяин, польщенный подобным высказыванием. Он взглянул на бонну с младенцем. — Ваше дитя?
— Да, это мое сокровище, Анжелика.
— Может, желаете и для сокровища приобрести какое-нибудь сокровище? — Ювелир громко рассмеялся собственной остроте.
Сонька поддержала его:
— Почему нет? Детей следует приучать к красоте с малых лет.
— Приказывайте, баронесса, — расшаркался ювелир, уверовавший в честность и высокую породу клиентки.
— Вот что, дочь, — подал голос «генерал», — бери все, на что глаз ляжет. Сегодня я плачу!
— Благодарствую, папенька. Вы щедры как никогда!
Хозяин вместе с продавцом принялись по желанию покупательницы извлекать из ювелирных столов разного рода драгоценности: колье, броши, перстни, кольца, браслеты, та, в свою очередь, с удовольствием все примеряла.
— Папенька, — обратилась к «генералу» Сонька, любуясь увесистой бриллиантовой брошью, — а как вы относитесь к жемчугу?
— Никакого жемчуга! — гаркнул тот. — Только бриллианты! Не желаю, чтобы любимая дочь ходила в каких-то жемчугах! Бриллианты, причем наилучшие!
Сонька с неловкой улыбкой посмотрела на хозяина лавки:
— Папенька у меня такой транжира.
— Если для дочери — это не транжира. Это любящий отец! — с тихим пафосом произнес тот.
Захныкал младенец, Настена принялась его тетешкать, совать сосочку.
Сонька, увешанная, как новогодняя елка, украшениями — двумя бриллиантовыми брошами, несколькими колье, браслетами, кольцами, перстнями, жемчужными цепочками. — Стояла перед зеркалом, любовалась собой.
— Беру, все беру.
Это вызвало удивление хозяина магазина:
— Вы желаете все это оплатить?
— Вам не нравится? — мило смутилась девушка.
— Напротив! Восхитительно! Но здесь на несколько тысяч рублей…
— Ой, — Сонька виновато посмотрела на «генерала», — папочка, я слишком много выбрала украшений.
— А кого это смущает?
— Меня. У нас хватит денег?
«Генерал» от возмущения даже вскочил.
— Как это у нас может не хватить?! Деньги у тебя в сумочке, распоряжайся ими как заблагорассудится! Все для родной дочери-с!
— Спасибо, папочка, — благодарно склонила красивую головку Сонька. — Вы у меня прелесть.
«Генерал» просто светился от гордости:
— Имею право. Прошу объявить точную сумму!
— Сию минуту.
Продавец принялся аккуратно снимать с воровки украшения, укладывать их в коробочки. Затем стал подсчитывать стоимость покупки, и хозяин объявил:
— Двадцать две тысячи триста рублей.
От такой суммы Настена в ужасе икнула и тут же принялась торопливо возиться с захныкавшим младенцем.
— Доставай деньги, плати! — широким жестом распорядился «генерал».
Сонька открыла сумочку и ахнула.
— Папочка… кажется, я оставила деньги дома.
— Как так? Ищи повнимательнее!
Девушка лихорадочно проверила содержимое сумочки, подтвердила:
— Денег в сумочке нет. Они определенно дома. Лежат на столе!
— Что за глупости? Как это возможно?!
— Не сердись, папочка. Я по рассеянности.
— Боже! — по всю глотку завопил штабс-капитан. — И что в этом случае прикажете делать, мадемуазель?
На глаза девушки навернулись слезы.
— Придется, папочка, оставить все здесь и приехать в следующий раз.
— Но у тебя завтра день ангела!
Сонька плакала:
— Я не знаю, как поступить.
— Беды нет, — вмешался хозяин лавки. — Езжайте домой за деньгами, а мы подождем.
— Верное решение! — одобрил штабс-капитан. — Мы останемся здесь в качестве залога.
— А драгоценности я могу взять с собой? — несмело спросила воровка. — Я к ним уже привыкла, жалко расставаться.
— Можете, — кивнул хозяин магазина. — Но с вами отправится мой продавец.
— Это что — недоверие-с? — взъерепенился «генерал». — По-вашему, я вор или злоумышленник?! Я — боевой генерал! Воевал на Кавказе, имею награды, трижды ранен!
— Просим прощения, — твердо произнес хозяин, — но у нас такое правило. К тому же везти обратно столь значительную сумму при продавце будет безопаснее. Народишко нынче лихой, вороватый.
Штабс-капитан бросил на Соньку быстрый взгляд, она едва заметно опустила глаза, соглашаясь.
— Хорошо, езжайте, — согласился «папочка». — Я посижу здесь.
— А как Анжелика проснется и пожелает увидеть мамочку? — вовремя подыграла Настена.
— Я мигом. — Сонька поцеловала младенца и быстро направилась к выходу.
Продавец взял перехваченные яркими ленточками коробки с украшениями. Хозяин магазина открыл дверь перед воровкой, низко поклонился, выпуская ее на улицу.
Охранник помог «баронессе» сесть в карету, продавец забрался следом, аккуратно сложил коробки рядом с Сонькой. Шило взобрался на облучок и ударил по лошадям:
— Пошли, вороные!
Карета понеслась по Петровке в сторону Страстного бульвара.
* * *
Уже почти стемнело. Карета мчалась по улицам, Шило лупил лошадей кнутом, весело покрикивал:
— Ну, каурые! Вперед, желанные!
Свернув на улочку, он неожиданно натянул вожжи и остановил карету. Сонька высунулась в окошко:
— Что случилось?
— Подпруга упала, — ответил извозчик и стал возиться с упряжью.
