И тут случилось неожиданное. Из толпы вынырнул, будто кто-то его подтолкнул, Кабан, уставился на Соньку и прямиком пошел на нее.
За его спиной стоял следователь Гришин.
— Сонька… Сонька… Это ты, Сонька, — мычал Кабан.
Все дальнейшее происходило как в чудовищном сне.
Навстречу Кабану выдвинулся Улюкай, вдруг ударил его коротко и сильно ножом в живот, и тот, утробно ухнув, стал валиться на стоявших рядом людей.
Воры бросились врассыпную, ближний народ завизжал и стал давить друг друга, воздух прорезали пронзительные свистки полицейских.
Новобранцы или не поняли, или вообще не заметили случившегося, продолжали шагать под духовые марши и вопли дальней публики.
Воровка подхватила ничего не понимающих детей и сломя голову кинулась прочь от страшного места. Она не оглядывалась, не видела, как им пытался помочь полицмейстер, как невесть откуда взялась повозка, на козлах которой сидел вор Резаный и которая помчала его товарищей прочь от Дворцовой площади.
Поздней ночью возле ворот княжеского особняка Брянских на Фонтанке остановилась карета, из нее выскользнула тоненькая девичья фигурка, огляделась, протянула руку к кнопке звонка.
Звонок в ночной тишине прозвучал неожиданно и резко, отчего залаяли собаки в близнаходящихся дворах.
— Кто таков? — раздался недовольный голос Семена.
— Мне кого-нибудь из хозяев.
— Поздно уже, все спят. Приходите утром.
— Мне очень нужно.
— Утром, сказано, приходите.
Из дома вышел дворецкий, спустился по ступеням во двор, спросил привратника:
— Кто звонит?
— Неизвестно. Женщина, — ответил Семен.
— Открой, — велел Никанор.
Привратник исполнил его приказ, и перед глазами дворецкого возникла молодая красивая девушка.
Это была Табба.
— Слушаю вас, сударыня, — склонил старик голову.
— Мне кого-нибудь из господ.
— Госпожа здесь одна — княжна Анастасия. Но они уже почивают.
— У меня важное дело.
— Придите лучше днем, сударыня. Княжна, думаю, вас примут.
— Днем мне совсем не с руки, — замялась прима. — А с вами поговорить я смогу?
— Ежли окажусь полезным, сможете. — Никанор жестом пригласил ночную гостью во двор.
Табба оглянулась на извозчика, велела:
— Жди.
Они поднялись по ступенькам, вошли в одну из небольших комнат, и дворецкий зажег неяркий электрический свет. Указал ночной гостье на стул, сам сел напротив.
— Слушаю вас.
Девушка замялась, не зная, с чего начать.
— Мне стало известно, что в этом доме бывает некая госпожа, прибывшая из Франции. Не помню ее имени…
— Мадам Матильда, — ответил Никанор.
— Она прибыла в Петербург с дочкой.
— Именно так.
— Как я могу ее найти?
— Не могу знать. Они на экипаже сюда приезжают, на экипаже и отбывают. У вас к ней дело?
— Да, дело, — кивнула прима. — Мне важно передать просьбу ее товарищей.
— Товарищей? — удивился Никанор.
— Да, я полагаю, речь идет о ее французских друзьях.
— Вы желаете, чтобы это проделал я?
— Если вам не сложно.
— Саму госпожу я, возможно, скоро не увижу, а вот мадемуазель Анна здесь бывают каждый день. Они дружат с княжной. О чем просьба, мадемуазель?
— Ее просят о крайней осторожности. Она ведь иностранка, всякое может случиться.
— Понимаю. Передам совет при первой же оказии.
— Благодарю вас. — Прима привстала, чтобы уйти, однако задержалась, вопросительно взглянув на Никанора. — Можете сказать, когда госпожа с дочкой отбудут в Париж?
— Мне это неизвестно, — сухо ответил старик. — Думаю, они не станут здесь долго задерживаться.
Табба не уходила.
— Еще скажите, что приходила госпожа Бессмертная.
— Бессмертная? — поднял брови дворецкий. — Артистка оперетты?
— Вы меня знаете? — приятно удивилась прима.
— Вас не знаю, потому как в театрах не бываю. А имя от княжны слышал, — объяснил Никанор и покорно склонил голову. — Непременно сделаю, как вы просите.
— Благодарю вас. — Табба двинулась к выходу, и в это время из глубины дома послышались чьи-то частые шажки и голос Анастасии:
— Никанор, кто там?
— Здесь барыня, но она уже уходит.
— Какая барыня?
В комнату вошла княжна в ночной сорочке и изящных туфельках, уставилась на гостью.
— Вы кто? — И вдруг узнала ее. — Госпожа Бессмертная?! Это вы? — От неожиданности девочка даже придержалась за стул, переспросила: — Вы, в моем доме?
— Такая нужда, — развела руками Табба и предупредила: — Я сейчас уйду.
— Боже, этого не может быть. Это сон, — терла виски пальчиками Анастасия и решительно заявила: — Нет, я вас так не отпущу! Вы просто обязаны задержаться у меня хотя бы на несколько минут.
— Если мадемуазель это не отяготит, — улыбнулась прима.
— Отяготит ваше присутствие?! — воскликнула девочка. — Да я без ума от вашего визита. Сама не могу поверить! — И тут же распорядилась: — Никанор, чай!
— Никакого чаю, — попросила Табба. — Время за полночь.
— Никанор, ты слышал, что я велела? — властно повторила княжна.
— Чай будет подан, княжна, — с теплой улыбкой ответил тот.
Анастасия взяла Таббу за руку и повела в свою комнату.
Прима расположилась на диванчике, княжна по привычке уселась на постели с ногами.
— Что привело вас к нам в такое время?
— Меня попросили передать просьбу госпоже, которая у вас часто бывает.
— Для мадам Матильды? — удивилась девочка. — Или для Анны?
— Для мадам.
— О чем просьба?
— Ее друзья очень беспокоятся о ней и просят быть крайне осторожной в России.
— А почему вы решились на визит ночью?
— Ночью мне проще передвигаться по городу, — улыбнулась Табба и сменила тему: — У вас, я поняла, сложились хорошие отношения с мадемуазель… Анной?
— Она моя лучшая подруга, — заявила Анастасия. — Хотите, я познакомлю вас поближе? Будем дружить втроем.
— Не стоит. Они ведь скоро уедут.
— Кто вам сказал такую глупость?
— Ваш дворецкий.
