— Знаете, как проводят допрос?
— Слышала.
Полицмейстер достал из кармана сложенную фотографию Соньки, развернул ее, старательно расправил.
— Помните, я показывал вам эту фотографию?
— Помню. Ваша знаменитая воровка.
— Да, Сонька Золотая Ручка. Очень похожа на вас.
— Вы считаете, что это я? — с иронией спросила воровка.
— Я пока этого не сказал.
— Пока?
— Пока. — Полицмейстер сделал довольной большой глоток вина. — Давайте начистоту?.. Вы ведь — Сонька?
Она рассмеялась.
— Хотите поймать воровку и получить орден?
— Хочу. Но также хочу помочь вам.
— Мне? В чем же?
— Вы сейчас даете мне признательные показания…
— В том, что я Сонька Золотая Ручка?
— Именно. Я при вас помещаю эти показания под сургуч и даю вам возможность срочно скрыться…
— Гарантии?
— Гарантии — мое честное слово.
Сонька взяла фужер, чокнулась с полицмейстером.
— Заманчиво. А вы убеждены, что я именно та самая Золотая Ручка?
— Абсолютно. Во-первых, фотографии. А во-вторых, вы сами почти уже сознались.
От такой выходки полицейского воровка даже рассмеялась.
— Вы наглец, Василий! Но со мной этот фокус не пройдет. Я подданная Франции, и если вы решите задержать меня, это кончится большим дипломатическим скандалом! Я дама весьма известная в своей стране!
— У меня в руках ваши фотографии.
— Фото моего двойника. И если вы пустите их в ход, то получите очень большой конфуз!
Василий Николаевич выглядел несколько растерянным.
— То есть вы не желаете принять мои условия?
— Желаю. Но с единственной целью — помочь вам.
— Мне?!
— Вам. Вы должны выйти с честью из сложившейся ситуации.
— Очень даже любопытно, — не без издевки заметил хозяин. — И что же вы намерены предложить?
Сонька с застывшей улыбкой смотрела на него.
— Вы даете мне деньги. Много денег! А может, не деньги, а, скажем, дорогие украшения! И я беру на себя имя вашей воровки.
— Я упекаю вас за решетку или нет?
— Нет. Вы даете мне возможность уехать. Но у вас на руках мое признание, поэтому вам почет и слава. А ловят меня пусть другие!
— Так это почти то, что я предлагал.
— Почти, да не совсем. Первое — я не Сонька Золотая Ручка. Второе — я должна получить хорошую сумму за риск.
Полицмейстер заерзал на стуле, не понимая, дурачат его или нет.
— У вас нет для меня достаточно денег? — насмешливо спросила воровка.
— У меня есть все — и деньги, и украшения. Но я вам не верю.
— А я не верю вам.
— Мне?.. Слову чести генерала русской полиции?
— Я не верю, что у вас достаточно средств, чтобы оплатить мою услугу.
Слова Соньки задели полицмейстера за живое, он поднялся, решительно предупредил:
— Покажу всего одну лишь вещицу, чтобы вы убедились, что я человек небедный!
— Я и без того вижу.
— Не видите!.. Вы задели мою честь!
Василий Николаевич широким, решительным шагом покинул комнату, до слуха Соньки доносились его тяжелые удаляющиеся шаги.
Сонька огляделась, быстро достала из сумочки флакончик с сонными каплями, накапала их в фужер хозяина, дополнительно подлив туда вина.
Полицмейстер вскоре вернулся, неся большой сафьяновый футляр. Положил его на стол, демонстративно открыл.
В глаза воровки ударили яркой россыпью бриллианты дорогого колье.
— Вы все поняли? — спросил, довольный, генерал.
Она восторженно подняла на него глаза, благодарно произнесла:
— Вы — настоящий… Давайте выпьем за честь русского генерала!
— С большим удовольствием!
Он чокнулся с гостьей, поднялся, довольно громко выкрикнул «гип-гип-ура!» и выпил вино до дна. Взял руку женщины, тяжело приник к ней губами.
— Я готов принять ваше условие, — сказал он. — Но с одной поправкой.
— Вы сразу сдадите меня полиции? — засмеялась Сонька.
— Обижаете, мадам… Мы сначала будем любить друг друга, а потом все остальное… Вы согласны?
— Конечно, милый.
Воровка нежно погладила полицмейстера по щеке, и вдруг он как-то сразу осоловел и стал валиться на стул.
Сонька с трудом оттащила его к дивану, кое-как уложила, огляделась.
Вокруг никого не было.
Она быстро сунула колье в сумочку, заспешила в сторону тех комнат, куда уходил хозяин. Легко сориентировалась в супружеской спальне, выдвинула несколько ящичков в комоде, выгребла оттуда разной стоимости украшения. Затем прошлась по другим шкафам, выудила из кармана одного из генеральских мундиров плотный сверток денег и заспешила обратно.
Полицмейстер спал крепко, с похрапыванием.
Воровка, оглядевшись, осторожно отцепила с его груди несколько орденов, отколола даже галстучную брошь и заспешила к выходу.
Слуга-полицейский, вставший перед нею навытяжку, с удивлением спросил:
— Уже уходите?
— Безусловно! — ответила она с изумительным французским акцентом. — Твой хозяин пьяный. Спит… Он грубый и невоспитанный. Обо всем обязательно узнает его супруга! — И приказала: — Немедленно вели выпустить меня отсюда!
— Как прикажете, мадам, — растерянно ответил полицейский. — Может, подать экипаж?
— Обойдусь как-нибудь без услуг твоего хозяина! — бросила Сонька и едва ли не бегом покинула двор.
Карета на скорости подкатила к воротам особняка Брянских, Сонька выскочила из нее, несколько раз нажала кнопку звонка и, когда Семен открыл калитку, без всякого спроса, как своя, быстрым шагом направилась в дом.
Никанор, несколько удивленный встревоженным видом воровки, предупредительно сообщил:
— Ваша дочь беседует с княжной.
— Позови ее.
— Можете пройти сами.
— Зови. Я тороплюсь.
Дворецкий послушно направился в глубь комнат. Сонька нетерпеливо огляделась, на всякий случай еще раз проверила содержимое сумочки. Все было на месте — деньги, украшения.
Послышались торопливые шаги, это была Михелина.
— Что?
— Бежим, Миха, — негромко бросила мать, оглядевшись. — В отель не заезжаем. Паспорта при тебе?
