– А если отравить? – брякнул Леха. – Сейчас же полно всяких средств. В телефонную трубку подсыпать, и через неделю полный жмурик.
– Сам ты жмурик, – щелкнул его по носу Санек.
– Больше идей нет?
Присутствующие молчали.
– Тогда слушайте меня. Мы не станем его ни убивать, ни тем более травить.
– Задушим? – под общий смешок спросил Леха.
– Взорвем!
– Ну даешь, – хмыкнул Санек. – Кто ж тебя к его машине подпустит? Или ты хочешь шарахнуть его прямо в кабинете? Так там все секретарши полетят вверх тормашками.
– Никто никуда не полетит. Мы взорвем его, когда он будет выезжать из своего офиса.
– Как? – ничего не понял Леха. – Шарахнуть из гранатомета?
Кузьма снова щелкнул его по носу, объяснил:
– Припаркуем какую-нибудь машину с начинкой возле ворот и, когда хозяин станет выезжать, по радио взорвем эту машинку.
– Нереально, – повертел головой Санек.
– Почему?
– Как часто он бывает в офисе?
– Когда как.
– Вот именно. День будет стоять наша начиночка, второй. А потом прикатят менты – а чья, интересно, это стоит машинка? Глянули, раскурочили ее, а там полным-полно «галет». Вот и вся затея. Потом вообще фиг его достанешь!
– А может, в самолете его? Подговорить ту же самую Машу, чтобы пронесла в салон тротильчик, а там остается одна мелочь – послать сигнал да цепь замкнуть, – предложил Леха.
– Ты Машу не трожь, – вступился Санек. – За Машу тебе голову открутят. Не хватало еще и ее втягивать в наш гнилушник.
– Мне нравится машина с начинкой, – заметил почти все время молчавший Костя. – Единственно реальный вариант. А заманить его в офис проще простого. Кузьма и заманит. Сейчас уже надо начинать готовиться. И чтоб дальше этого круга информация не выходила. Иначе всем нам каюк!
Николай долго стоял у окна, смотрел вниз на густой автомобильный поток на Петровке, на снующих туда-сюда людей. Повернулся к Сергею:
– Непростая ситуация. Вы почти в тупике. И не выполнить нельзя, и выполнять жутковато.
– Я могу скрыться, – сказал Сергей.
– Куда?
– Вернусь к семье, и хоть на край света.
– Простите, детские рассуждения. Во-первых, для семьи вас больше нет. А во-вторых, вас отыщут и на краю света. Вы слишком далеко зашли в игру. И выход здесь один – продолжать играть.
– С кем? – Кузьма встал, заходил по комнате. – С Часовщиком? С Грязновым? С Виктором Сергеевичем? С Юрием Ивановичем? С кем? На ком мне остановиться?
– Часовщик вам совсем не попутчик.
– Грязнов?
– До поры до времени.
– А как быть с Юрием Ивановичем, который блюдет государственные интересы?
– Вот он если не конечная точка, то промежуточная. За ним действительно стоят государственные структуры, и он наиболее целесообразное лицо во всем этом пасьянсе.
Сергей рассмеялся:
– Смешно звучит – целесообразное лицо. А куда мне деваться от откровенного криминала – начиная с центральных и заканчивая всякими Гирями?
– Дорогой мой, вы знали, на что шли. В России действительно произошла Великая криминальная революция. А где революция, там война, там кровь, там убийства, там жертвы. И, простите за высокий стиль, вы на самом переднем крае этой войны. Будущее, думаю, простит нам все грехи. У нас просто нет иного выхода, кроме как воевать. Иначе наши дети, внуки никогда не узнают, что такое честное, законное государство!
Когда Сергей, покинув свой офис, в сопровождении Санька садился в машину, Андрей передал ему записочку:
– Подошел какой-то братан, сунул вот это.
В записке было начертано: «Мне вы очень любопытны. Хотелось бы встретиться и побазарить, как нормальные, понимающие друг друга люди. Сабур». И далее прилагался телефон.
– Ну и что? – Кузьма вопросительно смотрел на водителя.
– Без понятия.
– Слова какие-нибудь произнес?
– Молча подошел, молча ушел, – пожал Андрей плечами. – Можешь выбросить.
Кузьма все-таки сунул записку в карман, и автомбиль рванул с места.
Встреча с Сабуром была назначена в полуподвальном ресторанчике на Неглинной. Сам Сабур оказался немолодым седовласым господином, иссушенным наркотиками и со следами многолетней тюремной жизни. В нем легко проглядывались жестокость, коварство, истеричность. При виде Кузьмы Сабур приподнялся, сделал несколько шагов навстречу, руки не подал.
Жестом показал на стул, поинтересовался:
– Кофе?
Кузьма кивнул.
Официантка принесла чашку недорогого растворимого кофе, поставила перед Сергеем, получила от Сабура деньги и ушла.
– Пейте, – зачем-то сказал Сергею Сабур.
Тот послушно отпил.
– Гадость, да?
– Гадость.
– А я вот пью. И знаете почему?
– Почему?
– Чтобы острее ощущать мерзость жизни. Не хочу вкусного, красивого, доброго! Жру всякую гадость, но если как следует кайфанешь, все становится как в лучших ресторанах Парижа.
– И как сегодня с кайфом?
– Вполне. Неужели не видно?
– Что вы хотите от меня?
– Я – от вас? Ничего! Это вы должны хотеть от меня!
– Что же?
– Кайф, например… Знаете, кто перед вами?
– Без понятия.
– Или врете, или полный идиот. – Сабур помолчал, размешивая ложечкой коричневую жижу, поднял глаза на гостя. – Перед вами, уважаемый, человек, который держит в руках весь наркобизнес столицы!
– Да ну? – с юмором воскликнул Сергей.
– Клянусь!
– Никак не похоже.
– Вот и замечательно. Это здесь не похоже, а придите ко мне домой, и тогда убедитесь в обратном. Одна из самых экстравагантных квартир в Москве. Хотите хоть сейчас?
Сергей улыбнулся.
– Сейчас нет. Сейчас у меня дела.
– За делами, дорогой, потеряете жизнь. – Сабур встал, изысканно поклонился. – Телефон у вас есть, а все остальное в ваших желаниях. Думаю, до встречи, потому что человечество стремится ко мне семимильными шагами.
И ушел, не подав руки.
Сергей посидел некоторое время в раздумье, хотел сделать глоток остывшего кофе, но поставил чашку на стол и покинул кафе.
В машине он какое-то время не проронил ни слова, обдумывал более чем странную встречу. Потом сказал Саньку:
– Узнай поживее, кто такой Сабур.
