Санек усмехнулся.
– Откупился.
– Чем?
– Решил проблему.
– Почему после этого не позвонил?
– Лучше в глаза, чем по телефону.
– Почему-то я тебе не верю, – сказал Кузьма.
– Почему? – вспыхнул Санек.
– Не знаю. – Сергей вернулся к столу, переложил какие-то бумаги.
– Обидно, – вздохнул Санек.
– Что тебе обидно?
– Что не веришь. Я ведь переживал.
Кузьма ухмыльнулся:
– Переживание как насморк – проходит. – Снова полистал бумаги. – Леху выпустили.
– Видел.
– Подойди.
Санек подошел.
– Садись.
Сел.
– Надо проанализировать общую ситуацию. Что-то у нас все начинает валиться. Какой-то детский сад.
– Ничего себе детский сад, – хмыкнул Санек. – Полгорода держим под контролем.
– Значит, считаешь, все в порядке?
– Как у всех.
– Как, например, у кого?
– Ну, например… у того же Вахтанга.
Кузьма не смог скрыть мгновенного удивления.
– А тебе откуда известно, как обстоят дела у Вахтанга?
Санек смутился.
– Мы же на него наехали!
– И какой толк? Как наехали, так и отъехали. Он по-прежнему давит на «Мандарин», пробует замести под себя ряд наших банков, на него работают Уля и Гиря. Да и не только они.
– А кто еще? – проглотил сухость во рту Санек.
– Многие… Есть такие, о которых мы даже не подозреваем… – Сергей внимательно посмотрел на Санька. – Вахтанг на данный период – наш главный враг. И это надо иметь в виду, особенно тебе, моему первому заместителю.
– Я и имею.
– Пока что слабо. Наведи справки о «Мандарине», он стал меньше платить. И как случилось, что от нас ушел Локалбанк?
– Его под себя взял Маргеладзе.
– Почему я об этом не знаю?
– Не успел доложить.
Лицо Кузьмы стало серым.
– Выгоню! Как суку выгоню! – Вновь бессмысленно перебрал какие-то бумаги, грохнул кулаком по столу. – Я – хозяин. Понимаешь? Хозяин всей этой империи! И я несу ответственность за все и за всех! И полудурки мне здесь не нужны! Или я заставлю всех вас работать, или конец вам всем будет понятный! Докладывать каждый день, сообщать о каждой мелочи, контролировать каждую ситуацую, не допускать ни единой ошибки. Кто не будет следовать этим правилам, тому не место в моей компании! Все понятно?
– Все.
– Пошел.
Поезд на один из главных вокзалов города прибыл днем. Из вагона СВ вышел Гурин с небольшим чемоданом, огляделся и столкнулся взглядом с невысоким крепким мужчиной.
– Григорий Александрович? – спросил мужчина.
– Так точно, – ответил Гурин.
– Позвольте ваш чемодан. Машина ждет на парковке.
Они покинули перрон, обошли стороной здание самого вокзала, спустились к автостоянке.
Здесь их ждал крутейший «БМВ» – с антеннами, мигалкой, другими приколами.
Человек, сопровождающий Гурина, открыл перед ним заднюю дверцу, забросил чемодан в багажник, сел на переднее сиденье.
За рулем «БМВ» сидел такого же крепкого сложения водитель.
Сопровождающий сказал Гурину:
– Если не возражаете, мы сначала заедем к Петру Петровичу, он ждет вас.
– Хорошо.
Они ехали по чистой, невероятно изменившейся за последние годы Москве. Гурин с интересом смотрел на новые, сверкающие стеклом и бетоном высотные дома, на обилие рекламы, на красивых, хорошо одетых людей на улицах.
Грязнов поднялся навстречу Гурину, широко расставил руки, свойски обнял его.
– Рад, очень рад.
– Взаимно. – Гурин был явно смущен и польщен.
– Как ехалось?
– По удобствам – прекрасно. Но, к сожалению, не повезло с соседом. Вместо молодой девушки попался пожилой кавказец!
Грязнов расхохотался.
– Знаете, это закон подлости! Покупаешь билет, фантазируешь, и вдруг все фантазии в пользу пожилого кавказца!
Бесшумно вошла секретарша, Грязнов сказал ей:
– Два кофе и два коньяка.
Она ушла, Грязнов усадил гостя на удобный кожаный диван. Сам сел рядом.
– Вы, естественно, пока без семьи?
– Естественно, – ответил Гурин.
– Квартира для вас готова, ею занимались мои люди.
– Спасибо, Петр Петрович.
Тот пропустил мимо ушей благодарность, деловито продолжил:
– Будете работать в министерстве. Под вас организован специальный отдел – «Террор—антитеррор», назовем его так.
– Любопытное название.
– Еще более любопытно содержание, которое поймете со временем.
– Кто мой непосредственный начальник?
Грязнов внимательно посмотрел в глаза гостю, выдержал паузу.
– Ваш непосредственный начальник – я. Все остальные – фигуры условные и номинальные. Будете отчитываться перед ними, но для дела это не имеет никакого существенного значения. Главные вопросы мы решаем вместе.
Гурин с интересом смотрел на собеседника.
– Понимаю вас, – усмехнулся Грязнов. – Не слишком ли много берет на себя изгнанный из министерства чиновник? Не много, Григорий Александрович! Да, я изгнан, но мое дело и мои люди остались там. Причем далеко не на рядовых позициях. Поэтому вас сумели выдернуть из провинции, организовать под вас в министерстве важнейший отдел, дать вам… вернее, нам… в руки материалы, рычаги, о которых мечтали бы многие.
– Петр Петрович… Если можно, конкретнее.
– Пожалуйста. Страна больна. Не только коррупцией, криминалом, развалом экономики, но и отсутствием национального духа. Нас стараются разложить, деморализировать, растлить и в итоге уничтожить. Слово «патриот» стало не только ругательным, но и постыдным. Страной владеет кто угодно, только не русские. И наша задача – посильно – попытаться помочь отечеству. Пусть это покажется выспренным, высокопарным, но задача такая стоит, и мы не собираемся от нее отступать.
– Мы – это кто?
– Есть люди. И их более чем достаточно. Слава богу.
Лоб Гурина взмок. Он достал платок, вытерся.
– Знаете… простите, конечно… но почему ваш выбор пал именно на меня?
Грязнов пожал плечами.
– Все элементарно. Вы – из провинции, и у вас здесь нет никаких особых завязок. Вас легко контролировать. Затем – вы высокий профессионал, которых здесь совсем мало. И последнее: вы хорошо подтвердили свою репутацию господином Кузьмичевым. Выбор был почти в десятку.
