«Кадиллак» остановился перед стеклянным фасадом вестибюля,
увешанным разноцветными лампочками, защищенным от улицы ящиками с тропическими
растениями.
Я вышел из машины и перешел улицу.
Чэпмен уже исчез за дверью, и портье выгружал из багажника в
свою тачку три его больших и с виду дорогих чемодана.
Я вошел в вестибюль и направился к двум телефонным кабинкам,
находящимся в глубине слева, рядом с аркой, которая вела в ресторан. Никто не
обратил на меня внимания.
Чэпмен стоял возле стойки дежурного администратора. Он
выглядел в точности так, как его описывала Мэриан. Между мною и им не было
ничего общего, кроме того, что мы оба были одинакового роста и, в общем,
одинакового сложения.
На нем был легкий габардиновый костюм, соломенная шляпа,
белая сорочка, традиционный галстук в полоску. И конечно, очки.
— У вас забронирован номер на имя Хэрриса Чэпмена, —
проговорил он отрывисто. Это был не вопрос, а утверждение.
Я не слышал ответа дежурного, но видел, как тот повернулся,
чтобы проверить по своей книге.
Тем временем я уже был у телефонной кабинки, делая вид, что
ищу в блокноте нужный мне номер, но, перед тем как войти в будку, бросил взгляд
в сторону бюро администратора. Дежурный уже нашел то, что ему было нужно.
Улыбаясь, он протянул Чэпмену регистрационную карточку.
Потом вручил ему письмо. Пока все шло отлично. Но я должен
был проследить, что он сделает с этим письмом. Если сунет его в карман, то
может о нем забыть.
Чэпмен с любопытством взглянул на конверт и, положив письмо
на стойку, стал заполнять регистрационную карточку.
Должно быть, узнал почерк, подумал я. Письмо было от Мэриан.
Она написала его перед отъездом в Нассау.
Я закрыл дверь кабинки и быстро набрал номер телефона нашей
квартиры. Она сняла трубку после первого звонка.
— Он здесь, — доложил я спокойно. — И получил письмо.
— Что с ним сделал?
— Пока ничего… Подожди-ка… — Я взглянул в сторону Чэпмена. —
Вскрыл конверт.
— Отлично, — отозвалась она. — Он позвонит, как только
поднимется наверх в номер.
Я далеко не был в этом уверен. Человек проехал семьсот миль
и наверняка мечтает лечь в постель. Но с другой стороны, Мэриан знает его
настолько, что может предугадывать его реакции.
В письме были и шантаж, и угрозы, правда завуалированные, но
тем не менее резко выраженные. Она, дескать, должна обсудить с ним вопросы,
касающиеся уплаты налогов за 1955 год, и будет ждать его звонка не позднее чем
сегодня вечером.
— Он умолчал о доходе в шестьдесят пять тысяч долларов, —
объяснила мне Мэриан, написав письмо. — Все, конечно, шито-крыто, но он-то
знает, как я умею докапываться до таких вещей.
И если дать им хоть малейший намек… И он знает, что
информаторам за это платят.
Я снова оглянулся. Чэпмен сунул письмо в карман и направился
к телефонам.
— Повесь трубку! — быстро сказал я. — Он собирается звонить!
В трубке щелкнуло, наступила тишина. Чэпмен вошел в соседнюю
кабину и захлопнул дверь.
Я продолжал «говорить», разыгрывая разговор с воображаемой
девушкой. Чэпмен набирал номер.
— Алло, Мэриан! Это Хэррис! — Я слышал каждое его слово. — А
мне, кажется, говорили, что ты в Нью-Йорке. На кой черт это письмо? Ну да, я
только что приехал… Послушай, если это какая-нибудь уловка, чтобы заманить меня
к себе, то это нечестно. Мы же договорились, что между нами все кончено. Ведь
теперь уже ничего не изменить, и я не понимаю, почему мы должны ставить друг
друга в неудобное положение… Что? Ты это о чем? — Наступила долгая пауза. — Ах,
вот оно что! — резко сказал он потом. — Честное слово, никогда бы не подумал,
что ты можешь дойти до такого… Пожалуй, Корел была права… Но, черт возьми, ты
же хорошо знаешь, что уплата налогов была проверена и перепроверена, и ни у
кого не возникало ни малейшего сомнения… Не важно, что ты считаешь…
Если тебе нужны деньги, то почему ты не взяла жалованье за
шесть месяцев, которое я тебе предложил?.. Нет, не приеду! Я устал. Я целый
день сидел за рулем… Какие доказательства? У тебя нет никаких доказательств, и
ты это сама отлично знаешь!
Я слышал, как он стукнул трубкой, и, выйдя из кабины, с
силой захлопнул за собой дверь. Я снял трубку, бросил еще монетку и снова
набрал наш номер.
— Что ты об этом думаешь? — спросил я почти шепотом, когда
она сняла трубку.
— Он придет, как только все обдумает. Дай мне знать.
— Хорошо, — сказал я.
Когда я вышел из кабины, Чэпмен входил в коридор на
противоположном конце вестибюля, сопровождаемый портье, который нес за ним
чемодан.
Я вернулся в свою машину и закурил. «Кадиллак» стоял на
площадке, слева от главного входа в здание. Прошло минут десять. Может быть,
она ошиблась? Потом к мотелю подкатила пустая машина такси.
Спустя минуту или две она уже отъехала от подъезда отеля,
пересекла улицу и направилась в южном направлении. Теперь в ней сидел пассажир
в соломенной шляпе — это был Чэпмен.
Я взглянул на часы. Чтобы приехать сюда, мне понадобилось
пятнадцать минут, но теперь движение значительно сократилось. Значит,
достаточно будет и десяти.
Я снова вышел из машины, перешел улицу, прошел примерно
полквартала и завернул в бар, который приметил еще раньше. В баре имелась
телефонная кабина, а возвращаться в вестибюль отеля мне очень не хотелось —
разве что по крайней необходимости.
В баре находились три или четыре посетителя, и телефон
оказался свободен. Теперь нервы мои были натянуты до предела, как скрипичные
струны, — даже вздохнуть глубоко я не мог.
Я заказал виски, выпил стаканчик и вошел в будку
телефона-автомата. Плотно закрыл дверь, набрал номер. Мэриан сразу же взяла
трубку.
— Он уехал пять минут назад на такси, — сообщил я.
— Отлично. И запомни: выжди минуты две после того, как я
повешу трубку. Я буду на кухне.
— Хорошо, — сказал я.
После виски напряжение немного спало, но в будке
телефона-автомата было душно, я весь вспотел. Мэриан что-то говорила. Голос ее
звучал совершенно спокойно. Время тянулось бесконечно.
— Кажется, я слышу машину, — наконец сказала она.
Я ждал. Потом услышал звонок в дверь — слабый, словно
издалека. Она повесила телефонную трубку — у входной двери стоял Чэпмен.
