Я, не торопясь, снова снял трубку и бросил монетку. Слыша
длинный гудок, я оглянулся и обвел глазами бар. Поблизости никого не было.
Через закрытую дверь кабины меня никто не услышал. За несколько секунд до того,
как истекла вторая минута, я стал набирать номер. Телефон в ее квартире
зазвонил. Один звонок, второй.
— Слушаю, — это был Чэпмен. Все правильно. Она попросила его
подойти к телефону.
— Миссис Мэриан Форсайт, — сказал я. — Она дома?
— Минутку…
Я услышал, как он позвал ее, но ответа не расслышал. Потом
он снова подошел к телефону:
— Она сейчас занята. Кто ее просит?
— Чэпмен, — ответил я. — Хэррис Чэпмен!
— Кто?
Большинство людей, конечно, не имеют никакого представления
о том, как звучит их речь для посторонних ушей, но он имел это представление,
потому что привык пользоваться диктофонами и магнитофонными записями.
— Хэррис Чэпмен! — повторил я тем же отрывистым и
нетерпеливым тоном. — Из Томастона, штат Луизиана. Она меня знает…
— Вы что, спятили?
Я словно ножом отрезал:
— Прошу вас позвать к телефону миссис Форсайт! Я не могу
ждать здесь весь вечер!
— Ах, так вы — Чэпмен? Вот как? И откуда вы звоните?
— А какое вам до этого дело, черт бы вас побрал? — пролаял я
в трубку. — Звоню из мотеля «Дофин». Только что приехал! Отмахал сегодня
семьсот тридцать миль, устал как собака и совсем не в настроении играть в
какие-то идиотские игры. Может, это вы хотите поговорить со мной об уплате
налога, а? В таком случае, да будет вам известно, что я еще и юрист и знаю
законы не хуже вас, приятель. И что такое шантаж — тоже!
Извольте передать ей трубку, или я сейчас же отправлю ее
письмо в полицию…
— Да что же это такое, Мэриан?..
И тогда я услышал звук проигрывателя, где-то на заднем
плане, сначала тихо, а потом все громче. Это была песня, появившаяся в то лето,
когда Кейт сошел с ума… «Музыка плавно льется кругами». Вскоре после того, как
рухнула последняя надежда и его отдали в руки врачей, Кейт однажды заперся в
своей комнате и крутил эту пластинку все снова и снова — девятнадцать часов
подряд.
— Послушайте! — выкрикнул я. — Что вы там еще задумали? И
что значит эта музыка?..
Он все еще был у телефона. Я слышал, как у него перехватило
дыхание.
«Музыка плавно льется кругами И заливает меня…»
— Остановите пластинку! — резко приказал я. — Кто рассказал
вам про Кента? Это она вас научила! Вы даже говорите, как я! Чего эта женщина
от меня хочет? Я предложил заплатить ей за шесть месяцев вперед…
— Мэриан! — дико закричал он. — Ради Христа, скажи, кто этот
человек?
Я, конечно, не мог слышать ответа, но знал, что она
ответила: «Как кто? Хэррис Чэпмен, разумеется!»
Выстрелы прозвучали совсем негромко — простые
восклицательные знаки на нотной линейке. Сначала два — один за другим, потом
третий.
В трубке раздался треск, как будто аппарат ударился о край
стола, и я услышал, как он упал.
«О, заставьте ее умолкнуть…»
Что-то упало еще. Потом наступила тишина.
Только музыка и ритмичное постукивание, словно телефонная
трубка тихо покачивается, задевая за ножку стола.
Стук, стук…
«… А музыка плавно льется кругами…»
Я доехал до дома чуть быстрее чем за десять минут. И как
только очутился на свежем воздухе, мне сразу полегчало. Возможно, она лишилась
чувств, но это пройдет.
Я поставил машину за квартал от дома. Входная дверь была
заперта. Я проскользнул внутрь и повернул ключ в замке.
В углу горела лампа. В кухне тоже было светло. Но ее там не
было. Я вздохнул с облегчением.
Проигрыватель был выключен, телефон стоял на столе в полном
порядке. В квартире царила полная тишина, нарушаемая лишь тихим жужжанием
кондиционера.
Он лежал лицом вниз возле стола, на котором находился
телефон. А она стояла в ванной, ухватившись за края умывальника руками и
разглядывая в зеркале свое лицо. Видимо, начала чистить зубы, ибо в раковине
лежали ее зубная щетка и паста. Наверное, она их уронила. Мэриан была очень
бледна.
Я взял ее за руку. Она обернулась и посмотрела на меня
невидящими глазами, потом провела рукой по лицу. Глаза ее снова приняли
осмысленное выражение.
— Со мной все в порядке! — сказала Мэриан, и голос ее
прозвучал спокойно.
Я вывел ее из ванной и усадил на кровать, а сам встал возле
нее на колени.
— Потерпи несколько минут, и мы отсюда уедем. Посиди здесь.
Хочешь выпить?
— Нет. Лучше не надо. — Она говорила отчетливо, не повышая
голоса.
У меня возникло чувство, что все это лишь результат железной
воли и что Мэриан вот-вот сорвется, закричит. Однако я ничем не мог ей помочь.
Купленный мною брезент был спрятан в чулане на кухне. Я
приволок его в комнату, расправил на ковре и перекатил в него Чэпмена. Мне не
хотелось видеть его лицо, поэтому я набросил на него край брезента. На его
сорочке и на ковре, в том месте, где он лежал, виднелись пятна крови. Я обшарил
его карманы, вынул все, что в них было, — бумажник, дорожную чековую книжку,
ключи от машины, ключ от номера в «Дофине», записную книжку с адресами, письмо
Мэриан, мундштук, зажигалку, сигареты и пластмассовый флакончик с какими-то
таблетками. Письмо я разорвал и сунул обратно в карман пиджака вместе с
таблетками и мундштуком. Очки его валялись на полу. Их я тоже сунул в карман.
Все остальное положил на кофейный столик. На руках у него не было колец. Я
оставил ему ручные часы.
Маленький пистолет 32-го калибра лежал на ковре возле
проигрывателя. Я сунул его в другой карман пиджака.
Завернув труп в брезент, я вытащил его на кухню и оставил
рядом с дверью, ведущей на черную лестницу. Отрезав от брезента две полосы,
использовал их в качестве веревок. Потом сложил труп пополам, в позе зародыша,
связал его. Сейчас меня уже сильно трясло, а желудок буквально выворачивало. Я
наклонился над раковиной, а потом налил себе из буфета стакан виски и выпил его
залпом. Через минуту мне стало немного лучше.
Налив в кастрюлю воды, я выбрал подходящую губку и стал
стирать с ковра пятна крови. На это ушло почти десять минут и четыре кастрюли
воды. Я знал, что кровь частично просочилась сквозь ковер и что на нем
останется след затертого пятна, после того как он просохнет. Но об этом я еще
успею позаботиться. Я собирался постирать весь ковер в шампуне.
