— Очень мило, — сказал я.
Кроме входной двери здесь была еще и боковая, из которой
можно было попасть на автостоянку. В ванной имелся еще и душ с занавесками из
пластика. В номере стоял телефон. Я спросил, в котором часу она отключает
коммутатор.
— В одиннадцать вечера, — ответила администратор.
Выходя из мотеля на следующее утро, я заглянул в офис. Она
разговаривала с цветной горничной. Когда та ушла, я спросил, понизив голос и
оглянувшись на дверь:
— Здесь, случайно, не останавливалась женщина с
естественными иссиня-черными волосами, убранными в высокую прическу? Стройная и
тонкая, лет за тридцать?
— Кажется, нет, — ответила она, явно озадаченная этим
вопросом. — А что?
— Просто хотел удостовериться, — пояснил я. — Если она
появится здесь, не говорите ей, что я ею интересовался, а сразу же дайте мне о
ней знать.
— Да, конечно, — произнесла она неуверенно. — А вы не могли
бы назвать ее имя?
— О, она все равно записывается не под своим именем, —
бросил я. — Она не так глупа.
Я позавтракал в городе и поехал в Палм-Бич — главным образом
для того, чтобы убить время. По пути купил двухфунтовый стальной ломик. Я
положил его в багажник и вернулся в Форт-Лодердейл. В банке я разменял
несколько чеков, а одним из них расплатился в баре. Часа четыре просидел в
баре, потягивая коктейли и устремив в пространство невидящий взор. Здесь я ни с
кем не разговаривал.
Наконец бармена это забеспокоило.
— С вами все в порядке, сэр? — поинтересовался он.
Я слегка повернул голову и уставился на него:
— Что вы имеете в виду, говоря «все в порядке»?
— Я хотел… Я хочу сказать… Я подумал, может, вы неважно себя
чувствуете? Вы так тихо сидите…
— В таком случае имейте в виду, что со мной все в порядке! И
запомните это хорошенько!
— Извините, что побеспокоил вас, сэр.
— Может, мне нужно было проверить обмен веществ и сделать
анализ крови, чтобы решиться пить в вашем чертовом баре, а?
— О'кей, о'кей! Забудьте об этом!
Он ретировался, но я продолжал ворчать. Потом встал и вышел
из бара.
Около восьми вечера я снял номер в мотеле на окраине города
и, не раздеваясь, пролежал на кровати часов до десяти. Потом резко схватил
телефонную трубку и позвонил в бюро.
— Ради Христа, выключите этот дурацкий проигрыватель!
Администратор был озадачен:
— Какой проигрыватель? Где?
— Не знаю, — воскликнул я раздраженно. — Где-то там у вас на
задворках… Хоть бы перестали крутить одну и ту же чертову пластинку… Ну, да не
важно… Поеду в другое место.
Администратор стоял у обочины и покачивал головой, когда я
проезжал мимо него в «кадиллаке».
Я направился в Майами и из телефонной будки позвонил Корел
Блейн. Она была страшно раздражена и обеспокоена — ведь я вытащил ее из постели
около двух часов ночи.
— Ты не звонил с четверга, а когда я попыталась найти тебя в
отеле «Клайв», мне сказали, что ты уехал.
— Да, пришлось поездить по разным делам, — ответил я.
— В конторе возникли кое-какие вопросы. Банк хочет знать,
включаешь ли ты в заем ту недвижимость, что находится в Уомберне. Кроме того,
допущены какие-то неточности при уплате налога.
— О'кей! Позвони Уэлмену и скажи, что мы просим продлить
заем еще на год, но на тех же основаниях. Если он попробует повысить проценты,
мы выплатим всю сумму сейчас. А налогами я сам займусь, когда приеду… Но все
еще терпит… Ты не знаешь, Мэриан Форсайт еще в городе?
— Да, я ее вижу. Фактически каждый день — то тут, то там.
Но, дорогой, неужели мы опять должны говорить о ней?
— Ты мне только скажи: ты когда-нибудь говорила с ней?
— Конечно нет! Она же со мной не разговаривает! А мне это
тоже ни к чему!
— Хитро! — сказал я, словно обращаясь к самому себе. —
Чертовски хитро!
— Что ты сказал, милый?
— Нет-нет, ничего, — ответил я. — Послушай, ангел мой, я
смогу закончить это дело с покупкой участка в понедельник утром, а во вторник,
вероятно, уже буду дома.
Я поехал обратно в мотель и улегся спать.
* * *
На следующее утро я поехал в Майами-Бич, поставил «кадиллак»
на стоянке неподалеку от Довер-Уэй, оставил в машине очки, шляпу и отправился в
нашу квартиру. Переодевшись в «рыбные доспехи», я вывел из гаража пикап и
поехал на Кис; в половине второго свернул на проселочную дорогу, ведущую в
сторону Шугарлоуф. Поскольку было воскресенье, мне время от времени встречались
рыболовы — одни везли на прицепах лодки, другие удили прямо с мостков, свесившись
над парапетами. От проселочной дороги ответвлялись еще едва видимые следы
колеи, уходящие налево в густой кустарник, колея вела туда, где весь берег был
в густых зарослях мангровых деревьев. Еще через милю эта чаща постепенно
поредела, появились открытые участки, где можно было спустить на воду лодку.
Тут и там стояли отдельные машины с пустыми прицепами, но людей нигде не было.
Ближайшая лодка, которую я разглядел, находилась примерно в полумиле от берега.
Я поставил пикап в стороне от колеи, запер кабину и двинулся пешком в обратном
направлении. Покушение на мой пикап было маловероятным, едва ли он мог привлечь
чье-то внимание — любой просто пришел бы к выводу, что это машина тоже
какого-то рыболова.
Я дошел до проселочной дороги, но не прошел по ней и
полумили в сторону от шоссе, как меня нагнал автомобиль, в котором сидели две
женщины. Вскоре я обнаружил, что ошибся — это были мужчина и женщина. Муж и
жена. Они ехали из Марафона и предложили меня подвезти. На заднем сиденье
лежали спиннинги. Я сказал, что в моей машине сели батареи и я решил добраться
до шоссе, раздобыть новые. Супруги высадили меня у заправочной станции, возле
универмага. Там я просидел над банкой пива и ворохом воскресных газет до тех
пор, пока не пришел автобус, курсирующий между Ки-Уэст и Майами. Выйдя на
конечной остановке в Майами, я нырнул в телефонную будку и позвонил Жюстин
Ларей (не без некоторой тревоги, ибо уже стемнело. Девушки подобного рода не
сидят в такое время дома). Однако мне повезло — она ответила на звонок:
— Где ты пропадал? Кажется, ты собирался позвонить мне в
пятницу?
— Меня не было в городе, — ответил я. — Но послушай, хочешь
совершить маленькое путешествие? Мне придется съездить на пару дней в Палм-Бич,
и мы могли бы прозондировать там плательную ситуацию?
