Я это сделал:
— Когда он прыгал и метался, то закрутил лидер. А проволока,
когда ее перекручивают, всегда ломается. Но такое с каждым может случиться.
— Понятно, — проговорила Мэриан глубокомысленно.
Рыбная ловля ее совсем не интересовала. Сейчас она
вслушивалась в мой голос, и только.
Я не мог найти объяснения этому факту и тем не менее был
уверен, что прав. Все оставшееся время я внимательно наблюдал за ней, проверяя
свое впечатление, и обнаружил, что Мэриан постоянно, как только я начинал
говорить, прислушивалась к моим словам все с тем же сосредоточенным и
внимательным выражением. О себе она почти не рассказывала. Сообщила только, что
она личный секретарь одного дельца в городе Томастон, в центральной части штата
Луизиана. Что ж, подумал я, может быть, это и правда, несмотря на дорогие часы.
Может, получает подарки всякий раз, когда ей захочется. Теперь я уже не
сомневался в том, что рыбная ловля наводит на нее скуку, Она поймала и тут же
упустила парусника, и это так же мало огорчило ее, как и история с дельфином. Я
подцепил шестифунтового парусника. Он был почти невредим, крови было совсем
малость, так что мы выпустили его на волю. Вот и все наши достижения за целый
день — если не считать пары мелких дельфинов и одной скумбрии.
В четыре сорок пять мы уже были на берегу.
Мы заплатили за лодку, и я отвез Мэриан обратно в мотель.
Перед дверью с номером 17 она протянула мне руку и улыбнулась:
— Это было восхитительно. Просто наслаждение — с первой до
последней минуты.
— Может быть, повторим завтра?
— Пожалуй, не стоит два дня подряд жариться на таком солнце.
— А как насчет того, чтобы пообедать вместе?
И получил такой же прохладный и вежливый отказ, как
накануне.
— Честное слово, не могу! Но тем не менее большое спасибо!
Я отправился в свой номер. Приняв душ, переодевшись в серые
фланелевые брюки и легкую спортивную рубашку, я сел перед кондиционером,
закурил сигарету и стал мысленно перебирать все, что произошло с той минуты,
как я заметил, что она подслушивает. Зачем она приглядывалась ко мне? И чего ей
нужно на самом деле? Приключений? Новых впечатлений? Но что бы это ни было, я в
чем-то не дотянул…
В этот момент зазвонил телефон.
— Я как раз готовлю коктейли из мартини, — сказала Мэриан
дружеским тоном. — Почему бы вам не прийти, мистер Гамильтон, и не выпить со
мной за вашего парусника?
Вот и пойми их, этих женщин, подумал я. Опустив трубку на
рычаг, я в два прыжка очутился за дверью.
Волнуясь, я переступил порог 17-го номера. На миссис Форсайт
уже была черная плиссированная юбка и белая блузка. Она выглядела очень-очень
нарядной и очень-очень привлекательной, начиная с гладкой прически и кончая
плетеными домашними туфлями. На стеклянной поверхности туалетного столика
стояло ведерко со льдом, и Мэриан размешивала мартини.
Она с улыбкой пригласила:
— Садитесь, пожалуйста, мистер Форбс!
Глава 2
На секунду я оторопел, но по тому, каким тоном были
произнесены эти слова, понял, что блефовать нет смысла. Я закрыл за собою дверь
и прошел в комнату. Ее номер был абсолютно схож с моим: коричневые ковер и
портьеры, две одинаковые кровати, накрытые желтыми покрывалами, туалетный
столик и справа от двери — письменный стол со стеклянным верхом. Телефон стоял
на письменном столе, а рядом с аппаратом лежали два листа фирменной бумаги
мотеля, испещренные стенографическими значками. Среди этих закорючек и черточек
мне бросились в глаза два имени, написанные нормальным шрифтом: Маррей и Форбс.
Я взглянул на Мэриан:
— Только что получили?
Она холодно кивнула и разлила мартини по стаканам.
— Несколько минут назад.
— И все это время вы знали, кто я? Фактически вы мне сказали
об этом еще в баре.
Она улыбнулась:
— Не могла устоять. Вы так невыносимо задирали нос… А мне
хотелось посмотреть, как вы отреагируете на это.
— Вы из полиции?
— Конечно нет! — Она придвинула мне бокал с мартини и взяла
свой. — За вашего парусника!
Или, может, лучше выпить за живучесть мистера Маррея? Или за
высокую цену, назначенную за преступника?
— Что с Марреем? — — спросил я.
— Разве вы не слышали?
— Откуда? Я боялся связаться с кем-нибудь на побережье. А в
газетах — тех, что я мог достать, — об этом не было ни слова.
— Значит, вы все еще боитесь, что убили его?
Я отпил мартини, внезапно почувствовав, что мне это просто
необходимо.
— Нет, я знал, что с ним так просто не разделаешься. Но
избиение, спланированное заранее, уже само по себе чертовски серьезная вещь.
Считается уголовным преступлением. Что вы об этом знаете?
— Пожалуйста, передайте мне со стола записи.
Я взял листки и протянул ей. Все это так обескуражило меня,
что я теперь фактически ничего не чувствовал. А она прошла между кроватями,
села на ту, что была подальше от меня, подвернув под себя ногу и аккуратно
расправив на коленях плиссированную юбку.
Сделав глоток мартини, Мэриан сказала что-то похожее на
«гм-м» и начала читать стенограмму.
Потом поставила бокал на ночную тумбочку и потянулась за сигаретой.
Я поднес ей зажигалку.
Она улыбнулась и кивнула в сторону кресла, стоявшего у
изножья кровати.
— Садитесь, пожалуйста.
— Так что с Марреем? — нетерпеливо повторил я.
— Перелом челюсти, — с готовностью ответила она,
просматривая стенограмму. — Легкое сотрясение мозга, еще что-то с каким-то
синусом, то есть, видимо, с решетчатой костью. Рваные раны на голове. Различные
мелкие травмы. Ущерб: долларов сто пятьдесят — его кинокамера и двести —
обстановка номера в мотеле. Сам он успешно поправляется, а муж той женщины,
видимо, старается замять всю историю и избежать огласки. Попадись вы им в руки,
они легко могли бы вас посадить, но состава особо тяжкого преступления нет. Ничего
такого, за что вас могли бы объявить в розыск.
Я вздохнул с облегчением.
— Очевидно, вам не очень-то нравятся частные сыщики? —
поинтересовалась она.
— Откровенно говоря, я от них не в восторге, — отозвался я.
— Рыскают повсюду, все высматривают, шельмы! Как бы то ни было, мне до зарезу
нужен был этот фильм. А поскольку я никак не мог добиться, чтобы Маррей внес
меня в график неотложных работ, оставил заявку на его голове.
