В ЦРУ действовала такая же программа под названием «Очень непростые парни». Там, однако, вербовали людей не с Сицилии, а из Йельского университета или любого военного училища. Их использовали не для политических убийств, а в более коварных целях. Они возглавляли компании, остававшиеся на плаву благодаря поддержке правительства, становились богатыми, несмотря на отсутствие усердия и деловой хватки, и, когда приходило время, выдвигались на государственную должность или для ведения дел за рубежом. Никто не исчезал. Многие перестраивались: дети привилегированных изображали из себя простых людей. Миллионы избирателей покупались на подлог. Они сами начинали верить в свое преображение. Как минимум три президента Америки вышли из этой программы.
В книге «Выгодная сделка Фаусто», которую все же опубликовали, Ник Джерачи сравнивает собственную систему с ЦРУ, в котором действовал одноглазый полевой агент по имени Айк Розен, в чьем существовании усомнился Специальный комитет палаты представителей по политическим убийствам и смене режима. В то время делегат от ЦРУ заявил, что не существует никакой тайной программы, и назвал мемуары Джерачи «вымышленным романом». Недавно были рассекречены документы, доказывающие обратное, хотя по сей день не всплыло ни одного факта об Айке Розене.
Согласно книге, Розен помогает Джерачи оставаться на шаг впереди от мстительных преследователей. Он пытается спасти Майкла Корлеоне от обвинений в убийстве — убийстве Ника.
Даже те, кто упорно придерживается версии Джерачи, полагают, что Розен — вымышленный персонаж, который имел несколько прототипов.
* * *
Поскольку Майкл Корлеоне годами стремился к законному бизнесу, а теперь Том Хейген был вынужден только им и заниматься, компании процветали, несмотря ни на что. Помимо Всемирной выставки 1964 года, которая стала священной дойной коровой, деньги текли от автостоянок, домов для панихид, передвижных лотков, баров, ресторанов, торговых автоматов, отелей и казино, строительства и, больше всего, от коммерческой недвижимости, в особенности от пригородных торговых пассажей — истинной золотой жилы. За это Майкл был благодарен двум партнерам, имеющим многолетнюю связь с Вито Корлеоне. Рэй Клеменца, сын Питера, настроил торговых пассажей по всей стране. Роджер Коул (на самом деле Руджеро Коломбо) считался одним из самых успешных застройщиков и инвесторов в Нью-Йорке. Его компания, «Рекс», была названа в честь любимого щенка, из-за которого семью маленького Руджеро чуть не выселили из дома, но Вито Корлеоне образумил домовладельца. Майкл не просто владел крупным пакетом акций в бизнесе каждого из них, он нанял бухгалтеров, чтобы проверять их бухгалтеров: не дай бог в счетных книгах или в налоговой декларации появится нечто хоть отдаленно незаконное.
Однако бизнес, управляемый Ником Джерачи, боролся за выживание. Доля семьи в торговле наркотиками резко уменьшилась, тайно проводимая им операция с использованием остатков regime Санни Корлеоне вместе с сицилийским capo di tutti сарі Чезаре Инделикато переросла в партнерство с Инделикато и семьей Страччи в Нью-Джерси, которая контролировала доки, куда сгружались все наркотики. Страччи забирали шестьдесят процентов прибыли в США вместо прежних десяти, и единственной причиной тому были выдающиеся способности их capo, руководившего доками, в то время как Корлеоне не смогли найти достойного человека делать это грязное дело.
Профсоюзы оставались под пятой семьи Корлеоне, однако несколько лидеров начали вести себя так, будто отдают приказы, а не выполняют. Из-за этого посыпались проблемы; самая значительная из них состояла в том, что министерство юстиции стало преследовать предводителей профсоюзов. Свершалось правосудие, которое ничуть не радовало Корлеоне.
Величайшим достоянием клана всегда считались люди на крючке — «мясоеды», как их называли, — и неудачи на этом фронте были наиболее зловещи. Джерачи следил за «подкармливанием» без серьезных происшествий в течение семи лет до своего исчезновения. Два последующих года ответственность за выплату жалованья лежала на Томе Хейгене вместе с capos семьи, сетевая структура сохранилась прежней, но потерпела урон. А теперь Хейген отстранился от дел на неопределенный срок, и остались только capos: Нобилио, Сакрипанте и Парадиз. Хотя круг и масштаб проблемы нельзя списать на одного неопытного capo, regime Эдди Парадиза переживал особо трудные времена, пытаясь правильно выполнить работу.
Все больше полицейских и должностных лиц отказывалось продаваться. Они находили более изощренные способы зарабатывать деньги и просили увеличить размер взятки, кормились одновременно у семьи Корлеоне и их соперников и божились, будто делают все возможное, когда ситуация вдруг развивалась не по плану.
Денежные поступления от Всемирной выставки покрывали множество грехов, включая так называемые Восстания мясоедов. Подобно началу нашествия термитов, их становится слышно, если напрячь уши, и видно, если знать, куда смотреть. Ситуация требовала срочного вмешательства, чтобы все не превратилось в кучу опилок и муравьиного дерьма.
* * *
Эдди Парадиз продолжал вести дела, несмотря на негативные отзывы о себе. Все считали его посредственностью, маленьким толстячком, который высоко забрался за неимением более достойных кандидатов. Комический персонаж, взявший груз не по плечу. Таких называют «черепахами» и приговаривают: «Тише едешь, дальше будешь». Прозвище стало появляться в газетах, даже в мемуарах людей, которые якобы получали взятки от мафии. Очевидно, люди давно звали Эдди Черепахой у него за спиной. Парадиз не хотел поддаваться на провокацию и болезненно реагировать на унижение, реальное или воображаемое, квитаться с кем-либо. К тому же что тут обидного? Черепаха выигрывает треклятую гонку. Вполне положительный факт. Пока Эдди хлопал ушами, в Америке стали поклоняться другому животному — кролику. Что может изменить один человек? Трезво оценивая жизнь, ничего. Что может он поделать, скажем, с проблемой доков в Ред-Хук? Как только грузовые корабли перешли на контейнеры, они могут пришвартовываться где угодно, даже в непрофсоюзных доках, и отправлять товар дальше на грузовиках. Эдди приходилось приспосабливаться. В воздухе витал запах свободы. У Парадиза был ночной клуб в Гринич-Виллидже, и однажды он зашел туда уладить кое-какие вопросы и случайно услышал разговор двух певцов в раздевалке. Один добился славы и зашел развлечься. Другой выступал в клубе и был ему старым другом. «Америка меняется, — сказал знаменитый. — Все вершит судьба, и я на гребне перемен».
Эти слова застряли у Эдди в голове. Несмотря на собственные проблемы и неудачи людей вокруг, сам того не желая, Парадиз проникся фатальным ощущением предопределенности. Ему тоже судьбой предначертано быть на гребне перемен.
Он вовсе не взял груз не по плечу, мало ли что говорят. Черепахи ведь умеют плавать, верно?
По мнению многих, Момо Бароне лучше бы справился с работой, и Майкл не производил замену только потому, что не хотел давать обратный ход своим решениям. Ходили слухи, будто Майкл приказал Эдди возложить на Момо больше ответственности и власти, чтобы в глазах других он тоже стоял во главе regime. Все продолжали злословить. Момо Бароне — старейший друг Эдди, почти как брат. Таракан превратился в жалкого ворчливого хрыча, но Эдди все понимал. Он знал парня. На его месте Момо повел бы себя так же. Так чего ждут от Парадиза? Что он затравит старого друга, дабы никто не узрел в нем слабака? Эта мысль выводила Эдди из себя. Разве слабые люди так поступают? Слабый человек давит сильного помощника. Только самодостаточная личность не боится усилить свою правую руку и все же правда — и тому есть свидетели, — что Майкл Корлеоне, взбешенный после рейда во время собрания Комитета, сказал Эдди: «Если нужна помощь в ведении дел, попроси ее». Вот что стало отправной точкой для слухов. Парадизу не понравилось, что его отчитывают на глазах у всех, но он пережил боль, как любой преданный capo, в особенности новоиспеченный, ведь вместе с должностью растет и ответственность. Тем более после такого прокола. Эдди достойно понес заслуженное наказание.
