Обстоятельство, на которое я невольно обратил внимание. А ведь пандемия, обезлюдившая Европу в XIV столетии, была не первым и, к сожалению, далеко не последним случаем, когда кровавым человеческим распрям сопутствовали вспышки смертоносных заболеваний, далеко переплюнувших войны по числу жертв. Достаточно вспомнить так называемую пурпурную смерть, или «испанку»,
[133]
навестившую человечество в 1918 г. под занавес Первой мировой войны и собравшую такую жатву, в сравнении с которой военные потери стали сущей безделицей, двадцать пять миллионов только в первые двадцать пять недель, по миллиону в неделю, в общем. Конечно, подобные жуткие явления можно попытаться объяснить драматическим стечением обстоятельств, а также привнесенными войной факторами. Миграцией грызунов, мертвецами на полях сражений и отсутствием систем канализации городов, как в случае с «черной смертью», или протяженностью воинских коммуникаций, когда речь зайдет о ее «пурпурной» товарке. Однако каким образом, скажем, трактовать задокументированные историками демографические взрывы, раз за разом восстанавливавшие численность человеческой популяции после каждой крупной жатвы. Как по мне, они свидетельствуют в пользу существования незримых механизмов, о которых мы имеем весьма поверхностное представление. Либо не имеем вообще никакого…
Один из таких демографических взрывов, описанный французским историком Морешоном, случился в Западной Европе сразу после ухода чумы. Новые поколения людей оказались менее подвержены этой страшной напасти, смертность среди заболевших резко снизилась. Это обстоятельство, приумноженное пассионарным всплеском, по мнению Михаила и Надежды Супотницких, позволили двум противникам, Англии (в одном Лондоне от «черной смерти» погибло почти сто тысяч человек) и Франции продолжить упорную войну друг с другом.
[134]
В общем, новые штыки пригодились и англичанам, и французам.
3.4. Орлеанская дева
Было ли сие дело рук божеских или человеческих?
Затруднительно было бы для меня решать это.
Римский папа Пий II (1405–1464) о Жанне д’Арк
[135]
Мероприятие, затеянное в свое время предприимчивым Эдуардом III на деньги, любезно предоставленные «золотой сетью» флорентийских ростовщиков, продлилось гораздо дольше, чем рассчитывал английский король, и влетело в копеечку как англичанам, так и французам. Франция, как уже говорилось выше, погрузилась в длившуюся сто лет эпоху кровавых раздоров и смут, пережила Жакерию, жесточайшую крестьянскую войну, в ходе которой французские простолюдины взялись доказывать правящему сословию, что не все они Жаки-простаки.
[136]
Гражданское побоище разразилось на фоне катастрофического развития конфликта с Англией, по ходу которого доблестные лучники знаменитого английского Черного принца, сына Эдуарда III,
[137]
в пух и прах разделали французское рыцарское войско при Пуатье. Король Иоанн II из династии Валуа попал в плен, две с половиной тысячи рыцарей, фактически весь цвет французского рыцарства во главе с коннетаблем Франции, сложили головы. Впрочем, то был далеко не предел. Парижу было еще только суждено пережить восстание горожан (1382), кончившееся кровавой расправой над ними, безумие короля Карла VI (1368–1422) и продлившуюся пятнадцать лет гражданскую войну между двумя кланами французских феодалов. Закономерным результатом всех этих бесчинств стал новый разгром, учиненный английскими лучниками французским рыцарям при Азенкуре (1415), и, наконец, ключи от Парижа, доставшиеся новому английскому монарху Генриху V,
[138]
ставшему наследником французского престола и регентом на время болезни его французского коллеги Карла VI. Поскольку выздоровление последнему не светило, корона Франции фактически перешла в руки представителя английской правящей династии Ланкастеров. Впрочем, править довелось лишь ошметками былой державы. Франция распалась на части. Кто знает, какова была бы судьба этой страны, если бы не случилось самое настоящее чудо. В нашей историографии его принято называть Орлеанской девой.
Да, друзья, эта удивительная девушка осталась загадкой и для потрясенных современников, и для тех исследователей, кто безуспешно пытался разгадать секрет ее появления спустя столетия, вплоть до наших дней. Кем только ни считали Орлеанскую деву. Ее называли и ведьмой, и посланницей Небес. Ключевым элементом операции «Пастушка» по подъему патриотического духа французов, затеянной и осуществленной окружением оставленного англичанами с носом французского претендента на трон Дофина Карла, приходившегося, к слову, сыном невменяемому королю Карлу VI, так что права на престол у него действительно были.
[139]
И даже незаконнорожденной дочерью французской королевы, иными словами, сестрой Дофина по маме. Мол, супруга Карла VI Изабелла Баварская нагуляла ее не без помощи герцога Орлеанского, а когда английские оккупанты устранили несчастного полоумного короля от власти, пустила в ход как торпеду. Потому как, по сути, англичане отстранили от власти именно Изабеллу, ее невменяемый супруг давно был не у дел. Этой версии, кстати, придерживался кардинал Мазарини, знакомый нам по знаменитому роману Дюма-отца.
