Впрочем, давайте не будем забегать вперед, говоря о далеких последствиях. Франческо Зорзи, посланный на Британские острова кардиналом Гаспаро Контарини, имел и вполне конкретные практические цели. На самое ближайшее время. Одной из важнейших тактических задач Зорзи стала английская королева Екатерина Арагонская, точнее выражаясь, не она сама, а ее брак с королем Генрихом Тюдором. Этот союз совершенно не устраивал венецианских олигархов, он был им как кость в горле. Вы, друзья, уже догадались, почему? А потому, что служил определенным залогом хороших отношений с империей Габсбургов, раскинувшейся от Испании до Германии, не считая владений по противоположную сторону Атлантики. Надо сказать, мир с Англией был в то время до зарезу нужен империи Карла V, товарооборот из Испании в Нидерланды и обратно осуществлялся морем, вдоль берегов Франции, с которой Габсбурги то и дело враждовали. Самым уязвимым местом этого стратегического морского пути, по понятным причинам, был Ла-Манш, стоило англичанам его перерезать, и… Словом, почти как с Ленинградом и Дорогой жизни по Ладоге…
Вполне естественно, у испанцев на островах имелись влиятельные союзники, целая «католическая» партия, которой руководил не кто-нибудь, а канцлер Томас Уолси, архиепископ Йоркский, второе лицо государства.
[194]
Но и венецианский посланник Франческо Зорзи по прибытии в Лондон не угодил в вакуум. О давних связях, налаженных между Англией (производство шерсти), Нидерландами (производство сукна) и Италией (производство тканей), мы с вами уже говорили. Естественно, за этим бизнесом стояла другая могущественная политическая клика, так называемая венецианская партия, которую английская дружба с Испанией никоим образом не устраивала. Еще бы, ведь составлявшие «венецианскую» партию воротилы смотрели на Голландию как на личную вотчину. Обе непримиримые структуры давно были друг с другом на ножах, приезд Зорзи послужил чем-то вроде катализатора. Причем драматические события развивались как по писаному. Помните, друзья, историю незадачливого персидского царя Ксеркса из династии Ахеменидов, которому окружение влиятельного сузского олигарха Мордехая помогло избавиться от строптивой жены-вавилонянки, предложив взамен новую, красавицу Есфирь? Точно так случилось и в Британии: король Генрих VIII увлекся англичанкой Анной Болейн,
[195]
внучкой лорд-казначея Томаса Говарда, второго по счету герцога Норфолкского, и уже вскоре заговорил о разводе с королевой Екатериной. Папа римский Климент VII,
[196]
естественно, никакого такого развода ему не дал.
Да он и не смог бы, даже если бы захотел, ведь за Екатериной Арагонской стоял ее могущественный племянник император Священной Римской империи Карл V, которого затея Генриха привела в состояние тихой ярости. Английский король не убоялся, порвал отношения с обоими, и с императором, и с папой, объявив себя главой независимой английской церкви. Всесильный канцлер Томас Уосли, поддержавший папу, слетел со всех постов и мигом очутился в Тауэре, где скоропостижно скончался при невыясненных обстоятельствах. Вспомните незавидную судьбу Амана, визиря персидского царя, загремевшего под фанфары стараниями Есфирь? За Уосли полетели головы других сторонников «католической партии», в том числе и знаменитого английского мыслителя Томаса Мора,
[197]
которому припомнили и долгую полемику с идеологами протестантов, и отказ признать Анну Болейн королевой, и выступления против политики «огораживания» общинных земель, вследствие которой тысячи вчерашних крестьян становились пауперами. Сэру Томасу, на протяжении многих лет поддерживавшему с Генрихом VIIII приятельские отношения и сменившему на посту опального премьера Уосли, без лишних проволочек отрубили голову.
В результате дипломатические отношения Англии с Габсбургами и Святым престолом оказались напрочь испорчены, Зорзи и его «венецианцы» взяли верх. Новым премьером (точнее, лордом-канцлером), с подачи королевского духовника и члена «Спиритуали» Томаса Старки,
[198]
стал лорд Томас Кромвель,
[199]
предок знаменитого Оливера Кромвеля и член того же тайного сообщества. К слову, Кромвель, в отличие от своего предшественника философа и филантропа Томаса Мора, носившегося с идеями социальной справедливости и упразднения денег, как главного виновника несчастий человечества, изложенными в его знаменитой «Утопии»,
[200]
был профессиональным бизнесменом со связями хоть куда. За плечами новоиспеченного лорд-канцлера была долгая служба в Италии, у флорентийских банкиров из дома «Фрискабальди», где он курировал взаиморасчеты со Святым престолом, а затем в Голландии, в качестве представителя английских торговцев шерстью.
Очутившись у власти, Кромвель принялся продвигать на ключевые посты своих людей. Джеральд Роуз рассказывает, как при нем в Кембриджском университете возникла «Маленькая Падуя», элитарное общество, которым руководил профессор Томас Смит, долгое время обучавшийся в Италии. Вокруг Смита группировались люди, которым было суждено сыграть выдающиеся роли в грядущую эпоху королевы Елизаветы: ее будущий личный секретарь Роджер Эшем, ее будущий воспитатель Джон Чек и ее будущий премьер-министр сэр Уильям Сесил, приходившийся Чеку свояком.
[201]
