Сейчас в Московском ГУВД создан специальный штаб по поимке беглеца, виновного также в расстреле милиционеров. Задействованы все оперативные службы. За сведения о Солонике и его спутнике Меньшикове обещано крупное вознаграждение.
Контактные телефоны, по которым можно сообщить конфиденциальную информацию: 200-94-94, 200-90-87,02.
Тут же помещалась фотография разыскиваемого: прямые волосы, хищный прищур, аккуратно подстриженные усики и шкиперская бородка.
«Александр СОЛОНИК», — лаконично значилось внизу.
Взглянув на фотоснимок, Горчаков едва удержался от возгласа удивления и одновременно ужаса. Человек, изображенный на фотоснимке, был не кто иной, как Владимирос Кесов, он же Валериас Попов, он же Валерий Максимов, он же бизнесмен Саша из Москвы, он же его работодатель, он же — человек, которого он, Валера, подрядился изображать.
Это было настоящее потрясение, удар, катастрофа. Наверное, никогда прежде Валера не находился в таком смятении.
Да, волею случая так уж сложилось, что он, бывший офицер-пограничник, бывший грузчик, вышибала и экспедитор в недорогом афинском кафе, стал дублером одной из самых загадочных и зловещих фигур криминальной истории России. Давая согласие изменить внешность, чтобы иногда бывать там, где «бизнесмену Саше» бывать не с руки, Горчаков даже не представлял, насколько такое согласие способно изменить всю его жизнь.
Взяв себя в руки, Валера продолжил просмотр и скоро обнаружил заметку в солидных «Московских новостях» за июнь 1995 года. Выглядела она еще более устрашающе.
Милиция предпочитает не делиться информацией. Однако, как сообщил «МН» осведомленный сотрудник МВД РФ, скупость сведений диктуется прежде всего безопасностью сотрудников органов. По мнению источника, за Солоником стоят настолько крупные мафиозные авторитеты, имеющие выход на самый верх государственной власти, что сыщики изначально оказались под двойным ударом.
Выходя из виллы, Горчаков мельком взглянул на свое отражение в зеркале. Его передернуло: никогда еще собственное лицо не вызывало в нем таких чувств.
Следующий день двойник, запершись у себя наверху, размышлял, и размышления эти не были лишены четкой логики.
Отправная их точка была таковой: внешность уже изменена, и, чтобы вернуть первоначальную, потребуется новая операция и довольно продолжительное время. Следовательно, обратного пути в ближайшее время быть не может, это очевидно. Как, впрочем, и то, что рано или поздно Македонский выставит двойника вместо себя, имитируя собственную смерть.
Впрочем, это обстоятельство было единственным минусом, потому что Горчаков во всех, даже, казалось, самых безнадежных ситуациях умел неожиданно находить и плюсы.
И плюсов, как ни странно, оказалось сразу несколько.
Во-первых, этот самый Солоник вряд ли догадывался об открытиях, сделанных собственным двойником. Следовательно, он, Валера, получает дополнительный козырь — эффект внезапности.
Во-вторых, сходство между двойником и оригиналом действительно выглядело поразительным. Это означало, что, овладев документами на имя Владимироса Кесова или Валериаса Попова, или Валерия Максимова и кредитными карточками на эти же имена, можно в одночасье сказочно разбогатеть. И не на пять тысяч долларов в месяц, которые получает Горчаков за то, что ежедневно, ежечасно подвергает себя смертельной опасности!
— А почему бы мне самому не стать Александром Македонским? — вполголоса спросил себя Горчаков и тут же ощутил, как у него засосало под ложечкой — наверное, от фантастичности такого варианта.
Впрочем, как он понял, ничего фантастического и невероятного тут не было. Смертельная опасность, дамокловым мечом нависшая над двойником, оставляла выбор: или безропотно погибнуть, или, убив своего хозяина, сделаться миллионером…
На греческую столицу уже опускались густые фиолетовые сумерки, когда юркий «Фольксваген-Гольф», притормозив у бордюра в начале неширокой улицы, остановился, и Мустафа, сидевший за рулем, вопросительно взглянул на Свечникова.
— Короче, так: мы с пацанами его пасем попеременно. Вроде бы он нас еще не засек. Позавчера прилетел из Москвы, теперь засел дома.
— Один?
— Там еще какая-то телка. Сегодня приехала.
— Откуда? Что за телка?
— Попытались пробить. Вроде из Москвы прилетела, похоже, русская… Больше ничего не выяснили.
— Неужели тут своих телок мало? — искренне удивился Свечников.
Собеседник Свечи хмыкнул, но ничего не сказал в ответ.
Закурив, бригадир откинулся на спинку сиденья и, опустив стекло, поинтересовался:
— На виллу проникнуть можно?
Мустафа поморщился.
— Думаю, что нет. Там всякой сигнализации понапихано выше крыши. Мы уже пробовали: нашли местного мальчишку, сунули ему десять баксов, чтобы он через забор перемахнул. Сирена завыла, мигалки включились. И тут же, через минуту, две машины ихних ментов примчались. Патруль, наверное. Увидели пацанчика, пальцем погрозили, пролопотали что-то по-своему и укатили. Короче, хрен там залезешь, — подытожил свой рассказ Мустафа. Тут по-другому надо, по-хитрому.
— А как? — бригадир бросил взгляд, полный ненависти, на виллу.
— Есть только один вариант, — продолжал Мустафа, — сидеть в засаде и ждать, пока он куда-нибудь один не покатит. А там — пристроиться, остановить, волыну к голове и — в лес.
— Да тут и леса приличного нет, — заметил Свеча.
— Какая разница! Главное, его где-нибудь на дороге подловить. Он вроде без охраны ездит. Ментов тут, в Афинах, немного, это тебе не Москва. Короче говоря, реально.
Бригадир урицких потянулся к мобильному телефону, взятому напрокат тут же, в Греции.
— Короче, я сейчас Рябому позвоню, они с Аркашей сегодня в прокате тачку взяли, — объяснил Свечников, набирая номер. — Алло, Аркаша? Привет. Короче, бери Рябого, за руль — и сюда, в Лагонис… Да, будем сидеть и ждать, пока этот сучонок куда-нибудь не поедет. Быстрей, быстрей, на месте обо всем перетрем.
Нажав сброс, Свеча обернулся к сидевшему за рулем Мустафе.
— А если телку в заложницы взять?
— Думаешь, клюнет на такое? Серега, ты сам прикинь: он ведь по полной программе «шифруется», в розыске. Станет он из-за какой-то манды палиться! Что бы ты на его месте делал? Своя рубашка ближе к телу, как тут ни крути…
Слова Мустафы не были лишены логики, и потому Свеча решил отложить этот вариант.
— А он часто выезжает? — Свечников буквально буравил глазами виллу Македонского.
— Раз в день точно, — уверенно сказал Мустафа. — Следили. А то и по нескольку раз. По магазинам почти не ездит — какого-то грека для этого нанял, но грек этот на вилле не живет. Чаще всего выезжает по вечерам: в кабаки, клубы разные. Может, и сегодня куда поедет. Сегодня пятница, завтра выходной. Что бы ты с его лавьем по вечерам дома сидел?
