– Не испугаюсь, точно. Но вообще я в розыск, как отец мой, хотел пойти, – ответил Коптев.
– Ну, мы покруче уголовного розыска будем. Впрочем, тебе решать.
– Если соглашусь, то какие будут условия?
– Что значит «условия»? Что ты имеешь в виду? – насторожился Костров.
– Ну, например, где предстоит работа? Как долго надо быть на нелегальном положении? Где мне жить? Ну, там остальное, сами понимаете, – пояснил Коптев.
– Действует в Москве одна очень жестокая и дерзкая бандитская бригада. Никак не можем ее ликвидировать. Уходит она постоянно от нас. Есть информация, что ее опекает один из наших оборотней, который продался им за доллары. Вот есть у нас на этот счет некоторые задачи и планы. Хотим тебя сначала подготовить к этой работе под легендой, а затем к ним внедрить. Но работа, еще раз подчеркиваю, опасная. Не испугаешься?
– А как же с окончанием здесь школы? Мне еще один месяц осталось, и экзамены… – сказал Коптев.
– За это не волнуйся. Мы решим все вопросы. Включая твои экзамены. Значит – ты дал согласие?
– Я согласен. Попробую.
– Хорошо, я рад твоему решению. Наша встреча и твоя работа строго секретные. Ты не имеешь права говорить о ней никому. Включая мать или девушку. Понял?
– Само собой. Я матери скажу, что по контракту за границу в качестве миротворца поеду. Как? Нормальная версия?
Капитан Костров улыбнулся:
– Нормальная.
Сексот
Москва, РУБОП. Спустя два месяца
Майор Костров вышел из здания Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, прошел несколько шагов, осмотрелся. Куда же этот Коптев подевался? Позвонил в кабинет, сказал, что у булочной стоит и ждет, а его нет.
– Товарищ капитан, вы не меня ищете?
Костров обернулся. Перед ним стоял улыбающийся Коптев.
– Ты чего в прятки играешь? – спросил раздраженно Костров.
– Так меня на спецкурсах ваших учили – сначала убедиться, что за вами нет хвоста, а потом появляться, – пояснил Коптев.
– Да, Миша, спецкурс ты хорошо освоил. Ладно, дай я на тебя посмотрю. Повернись ко мне спиной.
Коптев, улыбаясь, медленно повернулся. Костров, быстро взяв его за руки, защелкнул на них наручники.
– Зачем это? Не понял? – спросил с удивлением Коптев.
– Теперь ты у нас нелегал, работаешь по легенде. Вот я тебя к нам на базу поведу, как задержанного бандюгана. Понял?
– У вас проблема с вашими кадрами?
– Нет, пока у нас предателей нет. А вот твои будущие коллеги по ОПГ могут в коридорах случайно повстречаться. А с памятью у них проблем нет. Пошли, задержанный, – скомандовал Костров.
Коптев молча повернулся и пошел к зданию РУБОПа. Пройдя первую проходную, они вошли в стеклянный предбанник четырехэтажного здания.
– Товарищ майор, это арестованный? – спросил Кострова на входе дежурный милиционер.
– Нет, пока только задержанный, – ответил Костров, проталкивая вперед Коптева.
– А вы теперь майор? – спросил Коптев.
Пройдя несколько шагов по коридору, Костров услышал, что кто-то его окликнул: «Костров! Олег!»
Костров обернулся и увидел, как его догоняет его коллега из МУРа подполковник Марченко.
– Костров, подожди! Есть разговор!
Майор замешкался и вдруг заметил, что вдоль противоположной стены стоят задержанные бандиты, восемь человек. Костров поставил Коптева к ним девятым.
– Постой со своими братками и подумай! – нарочито громко сказал он, пододвигая Коптева к задержанным.
– Здорово, брателло! – сразу обратился к Коптеву стоящий крайним здоровый парень.
Тем временем к Кострову подошел его муровский коллега:
– Олег, привет. Давно не виделись!
– Здорово, Марченко! Ты чего к нам приехал, в конкурирующую организацию? – спросил Костров.
– Сыщика ноги кормят. Приехал к вам по делу. Говорят, ваши опера братву из миньковской бригады задержали? А у меня по этой теме заказное убийство висит – вот хочу с вашими покумекать.
– Миньковская бригада? Это кто такие? Братские? – стал специально прикидываться Костров.
– Нет. Они сами по себе. Хотя из этих мест, – ответил Марченко.
– Тогда ты иди в отдел по межрегиональным группировкам, это их тема, – ответил Костров и, взяв снова Коптева за наручники, заторопился к себе в кабинет.
Когда они вошли, Костров закрыл дверь на ключ и, обратившись в Коптеву, сказал:
– Ты садись, Миша, будь как дома. Не голоден? Хочешь, за бутебродами схожу?
– Вообще я бы не отказался. Утром перекусить не успел. Боялся опоздать.
– Сейчас я в буфет схожу. Видишь, братва тебя за своего приняла. Это хорошо, – сказал Костров.
– Да меня один перец, который у стены рядом со мной стоял, стал пробивать – кто я. Из какой бригады буду. И прочее…
– А ты ему что ответил?
– Сказал, что по ошибке задержали. А он все интересовался, пока ему собровец по ногам не ударил.
– Ну вот, может, это и действительно твои будущие коллеги по бандитскому делу. Ты вот пока почитай свою легенду, по которой будешь жить в бригаде. А я в буфет схожу.
Михаил Коптев сидел за столом и молча рассматривал какие-то бумаги, лежащие перед ним.
– Значит, я теперь Липкин Михаил, из деревни под Архангельском, бывший охотник. Документы подлинные. А этого настоящего Липкина нет?
– Документы настоящие. Липкин твой погиб по пьянке. В Москву ты приехал искать работу. На вокзале тебя задержали и приняли за бандита приезжего, на всякий случай к нам доставили. А теперь поговорим о том, где и с кем тебе придется знакомиться и работать. И еще твой оперативный псевдоним Рыбак.
– Когда мне начинать?
– Вот тебе две фотки. На первой бар-бильярдная, здесь через несколько дней будешь знакомиться со своим будущим шефом. Кстати, это собственность авторитета Мени. На второй фотографии – Ломов, подручный его бригады. Он не захотел с законниками делиться и увел свою бригаду из-под их контроля к Минькову. Сейчас они ведут войну с одной нашей местной ОПГ за место под солнцем, да и прежние хозяева и дружки на пятки наступают Мене. Так что, видишь, жизнь у него динамичная.
Но главное – у него есть покровитель в МВД, который снабжает информацией его и предупреждает о всех наших операциях. Поэтому нам очень важно найти этого оборотня и еще выявить канал, откуда Меня получает оружие. Меня – крутой и жестокий. Никого не боится и часто идет на убийства, даже своих, просто по подозрению. Так что у него проблема сейчас с кадрами. Понял? Короче, бери бумагу и ручку и пиши, – сказал Костров, пододвигая к Коптеву бумагу и ручку. Коптев взял лист бумаги и ручку и вопросительно посмотрел на Кострова:
