– Что я? Посижу в следственном изоляторе под следствием, дальше – суд. Если повезет, годика три получу, через два выйду. Если нет – десятка моя… Ладно, как-нибудь проскочим!
– Эдик, я еще поговорю…
Но Эдик махнул рукой. Мишка взглянул ему в лицо и увидел, как по щеке ползет слеза. Ему стало жаль своего товарища, с которым он прожил и пережил многое за последнее время.
– Ладно, братан, – Мишка снова похлопал Эдика по плечу, взял полотенце и вытер ему лицо, – не печалься! Я найду тебя и буду часто навещать. Так что все будет хорошо!
Эдик кивнул головой.
Через несколько минут Коптев вышел в коридор. Там его уже ждал Костров.
– Ну как, поговорил? – спросил он.
– Поговорил… Олег Петрович, никак нельзя ему снисхождение сделать?
– Я уже разговаривал со следователем. Ситуация такая. Если он пойдет на сотрудничество со следствием и будет разоблачать Минькова, то, я думаю, условно срок получит. Его даже арестовывать не будут. По крайней мере, так следователь обещал.
– Так его ведь могут бандюки миньковские застрелить!
– Мы возьмем в ближайшее время остальных. А там, по ходу ситуации, обеспечим ему защиту. А ты давай собирайся в отпуск. А недельки через две возвращайся. Надо по миньковской бригаде отчеты писать, работа будет.
В кабинете ФСБ
Вадим Серебряков сидел в одном из кабинетов ФСБ и переписывал заявление. Напротив него за столом один из фээсбэшных оперативников набирал какой-то текст на компьютере.
Вскоре Вадим закончил, отложил в сторону ручку и стал перечитывать написанное. Теперь он был полностью уверен в правильности своего поступка. В конце концов, он сохраняет свои деньги, освобождается от того оперативника, на которого много лет работал в качестве осведомителя и который ему уже прилично надоел. И главное, освобождается от крыши, которую все тот же оперативник ему постоянно навязывает, точнее, от платежей за любую, даже самую мелкую услугу. Нет, такие услуги за такие деньги ему не нужны. Поэтому сейчас он поступает правильно.
Закончив чтение, он поднял голову и обратился к фээсбэшнику:
– Все, я написал. Теперь какие мои действия?
– Теперь – следующий этап. Наша работа заключается в том, что по этому заявлению мы должны получить санкцию прокурора на прослушивание телефонных разговоров. Мы начнем запись. В разговоре по телефону вы должны будете упомянуть сумму, в долларах, конечно. И желательно выманить его на разговор, чтобы он повторил эту сумму. И обязательно с его стороны должна быть какая-то угроза или признаки вымогательства. Вы меня понимаете?
– Да, я понимаю. Но они ведь тоже осторожные люди…
– Осторожные. Но в последнее время у них началась «звездная болезнь», у этой конторы. Они получили большие права и поняли свою безнаказанность. Поэтому чувство контроля и инстинкт самосохранения у них полностью потеряны. Они считают, что они на вершине мира и никто к ним никогда не подступится. Так что шансы у нас их прихватить есть. Только небольшая формальность… Собственно, это касается только нас. Мы обязательно должны сообщить о своих действиях в Управление собственной безопасности.
– Но это уже ваши проблемы.
– Конечно. Потом мы проведем задержание с передачей денег – улики у нас должны быть четкие, процессуально оформленные.
Через два часа они сидели возле телефонного аппарата, заранее подключенного к записывающему устройству. Вадим набрал номер мобильного телефона Малькова. Вскоре он услышал знакомый голос.
– Добрый вечер, это я, Вадим…
– Привет! – ответил Мальков. – Ты куда пропал?
– В Лондон ездил.
– Ты в Лондон ездишь, прохлаждаешься… А денежки наши где?
– Послушай, – сказал Серебряков, – кстати, о деньгах. Я не пойму, я вам какие-то деньги должен?
– Конечно, должен, ты забыл?
– И сколько?
– Двести пятьдесят.
– Чего двести пятьдесят? В какой валюте?
– Тысяч баксов.
Дальше нужно было вывести Малькова на угрозу или вымогательство. Вадим сделал небольшую паузу и сказал:
– У меня сейчас проблемы с деньгами… Я не могу эту сумму выплатить.
В трубке воцарилось молчание.
– Даже в ближайшее время не могу, – сказал Вадим специально, чтобы завести рубоповца.
– Ну ты и крыса, – наконец проговорил Мальков. – Ты чего, с кем шутить решил? Ты понимаешь, что тебя ожидает, если ты попытаешься нас кинуть?
– И что меня ожидает? – продолжал разговор Вадим. – Ничего особенного не ожидает. Я что, вам должен, что ли?
– Ты? Ты нам должен очень много. Более того, я скажу тебе, что с каждой твоей отсрочкой сумма будет увеличиваться.
– Что ты меня пугаешь?
– Послушай, – грубо проговорил Мальков, – ты что, на машине давно не катался? Давно тебя менты не останавливали? Или ты думаешь, что у тебя наркотиков не могут найти?
Услышав эти слова, фээсбэшник, слушавший разговор через наушники, одобрительно закивал головой. Этого, видимо, было вполне достаточно для угрозы.
– Ладно, я все понимаю, – произнес Вадим. – Что ты меня пугаешь вашими возможностями? Конечно, вы можете деньги подложить, наркотики, оружие… Так что я вынужден, конечно, заплатить вам двести пятьдесят тысяч долларов.
Помолчав, Мальков настороженно спросил:
– А что это ты открытым текстом говоришь?
– А что тут особенного? Давай встречаться. Где?
– Ресторан «Кабулети» знаешь?
– Это который недалеко от Лужников?
– Точно. Там у них закрытая веранда есть. Давай завтра в двенадцать часов дня. И не вздумай шутить!
Из трубки донеслись частые гудки.
– Ну как? – спросил Серебряков у фээсбэшника. Тот показал большой палец.
– Великолепно записалось! Все признаки преступления налицо, – сказал он, – так что будем готовиться к аресту. Тебе нужно съездить в банк и привезти пятьдесят тысяч долларов. Мы должны переписать номера банкнот, занести их в протокол, обработать деньги спецвеществом – есть у нас такое, чтобы пальчики его просветились. Потом надо подготовить спецаппаратуру – тебе тоже нужно повесить микрофон – и вперед! Возьмем его тепленького!
Очная ставка
Через полчаса после начала рабочего дня в кабинете Олега Кострова раздался телефонный звонок. Звонил знакомый уэсбэшник, которому до этого Костров передал информацию по Петровичу.
– Олег Петрович, УСБ тебя беспокоит. Уже на работе?
– Да, уже на месте. Как у вас дела с оборотнем идут?
– Плохи дела. Нужен срочно твой парень, кто под прикрытием работал. Надо очную ставку провести. Этого Петровича пригласили сначала в УСБ, затем в Генеральную прокуратуру. Материалов для его задержания маловато. Я бы сказал – полностью отсутствуют. Поэтому если твой агент на очной ставке скажет, что он активно участвовал в жизни группировки, тогда санкция на арест будет получена. Поэтому я тебе и звоню. Это просьба не только моя, а и моего руководства.
