С этими словами он вытащил из кармана комбинезона большущий
красный носовой платок и протер им плешь на макушке. Из складок платка
посыпался какой-то черный порошок. Дядя Сагамор в задумчивости поглядел на
него.
— И какого дьявола у меня в кармане оказался черный перец? —
пробормотал он себе под нос. — Ах, ну да, я ведь просыпал его за завтраком.
А-а-апчхи!
Несколько крупинок перца попало мне в нос, и я чихнул.
Следом чихнул и папа, а потом снова дядя Сагамор.
Только Бугер с Отисом не чихали. Ну и забавно же они себя
вели, скажу я вам. Глаза у них становились все шире и шире, а взгляд все
затравленней и затравленней. Оба они зажали пальцами нос и старались дышать
только ртом — но как-то медленно и с натугой. А как набрали полную грудь
воздуха, так дело у них и вовсе застопорилось, словно они совсем дышать
разучились. Они зажимали носы уже обеими руками и пытались выдыхать маленькими
порциями.
— А-а-а… — начал один из них, словно собираясь чихнуть, но
поспешно плотнее зажал нос и рот и сумел-таки удержаться. Зато лицо у него аж
все побагровело, а по лбу пот тек ручьем. Только ему слегка полегчало, как тут
со вторым случилась ровно та же история.
Дядя Сагамор снова чихнул.
— Черт подери этот перец, — ругнулся он и принялся вовсю
махать платком. Только ничегошеньки этим не добился, разве что снова взвихрил
тот слой, что успел уже осесть на пол. Бугер и Отис крепче ухватились за носы.
Дядя Сагамор перекатил табак за другую щеку.
— Так на чем это я остановился? — продолжил он. — Ах да, на
этих самых туалетах. Так вот, Бесси уж такую бучу подняла, когда Финли
распатронил несколько штук, но это ни к чему не привело, окромя того, что ее
вычеркнули из списка пассажиров. Я уже упоминал, как Финли со своим Видением ее
забаллотировали.
Так что теперь всякий раз, как Бесси по горло насытится
общением с кузиной Виолой и надумает возвращаться домой, она первым делом
отправляется прямиком в “Лесозаготовительную компанию Э.М. Стаггерса” и
заказывает досок на новую уборную. Она уж столько раз проделывала эту
процедуру, что им больше ничего и считать не надо, все и так расписано, вплоть
до последнего десятицентового гвоздя. Так что они просто загружают все в
грузовик, и Бесси вместе с ним едет обратно.
Я, признаться, уже не слушал дядю Сагамора, а во все глаза
смотрел на Бугера и Отиса. Они по-прежнему зажимали рот и нос, точно боялись,
что если хоть разок чихнут, то непременно умрут от воспаления легких. Взгляд у
них был все такой же затравленный, и они переводили его то на дядю Сагамора с
его дробовиком, то на свою машину — страстно, но так уныло, словно ее отделяла
от них добрая тысяча миль. И все никак не могли угомониться, а так и ерзали по
ступеньке, но — странное дело — каждый раз чуть-чуть, а отодвигались назад. Вот
они переползли с верхней ступеньки на среднюю, потом на нижнюю, а потом и вовсе
поднялись на ноги, попереминались с минуту возле крыльца и начали бочком-бочком
продвигаться к машине, словно окончательно утратили интерес к болтовне дяди
Сагамора.
Начали-то они медленно, но на глазах набрали обороты и во
всю прыть помчались к машине. Я даже не успел заметить, как они открывают
дверцы, а они уже оказались внутри. И стоило им упасть на сиденье, как
автомобиль рванул с места, резко развернулся, так что шины аж заскрежетали, и с
дикой скоростью понесся по дороге в сторону ворот.
Дядя Сагамор глянул им вслед и выпустил очередную струю
пережеванного табака.
— Черт возьми! — протянул он. — Верно, я их до смерти утомил
своими россказнями.
Тут машина попала в очередную выбоину на дороге и подлетела
в воздух фута этак на три. Похоже, Бугер с Отисом рванули тормоза, пока она еще
не успела вновь коснуться земли, потому что, опустившись, автомобиль так и
зарылся носом в землю, а потом его занесло и развернуло поперек дороги.
Дверцы распахнулись, Бугер с Отисом выскочили оттуда и
стремглав побежали к деревьям, словно две скаковые лошадки, выпущенные из
стартовых ворот. Бугеру пришлось огибать машину, поэтому сперва он вроде как
дал Отису фору, но стоило ему вырваться на финишную прямую, как он взял такой
темп, что мигом нагнал Отиса. Тот, правда, сделал было попытку снова отвоевать
лидерство, но ничего не вышло. Бугер опередил его и добрался до финиша с
отрывом на целых полтора корпуса. Оба они скрылись в зарослях.
Дядя Сагамор в очередной раз поскреб ногу.
— Надеюсь, парни не подцепили этот самый тиф, — сказал он,
поднимая с пола кувшин, который они так и забыли взять на анализ.
Он неспешно поставил кувшин за дверь и заменил его первым.
Они с папой по очереди отпили оттуда.
Дядя Сагамор отставил дробовик к стене и потянулся.
— А знаешь, — заключил он, — из этой штуки могло бы таки
выйти неплохое лекарство. Если и не поможет с девчонками, то уж точно так
отвлечет, что тебе и самому не до них станет.
* * *
Ну, а после того, как Бугер с Отисом наконец вышли из-за
деревьев, сели в машину и уехали восвояси, дядя Сагамор выкатил из сарая свой
грузовичок. Они с папой погрузили туда корыта со шкурами и отвезли их в лесок
за кукурузным полем.
— Думаю, хватит им уже жариться на солнце, — заявил дядя. —
Это кожевенное дело страх какое муторное. Только и следи, чтоб они мокли
правильно, сперва на солнце, а потом в теньке.
Я все никак не мог понять, почему бы с самого начала не
поставить их жариться где-нибудь подальше, но не стал удивляться вслух. Похоже,
мне тут с вопросами не развернуться.
Дядя Сагамор с папой обговорили, не остаться ли нам тут на
все лето, и дядя сказал, что это будет просто здорово, только нам придется
самим заботиться о провизии. А то он был так поглощен возней со шкурами, что
весной начисто забыл разбить огород, а как переставил сюда лоханки, так и куры
бросили нестись.
— Ну разумеется, — просиял папа. — Мы прям сейчас и съездим
в город разжиться продуктами.
Так что мы отцепили наш трейлер, оставили его под деревом, а
сами поехали обратно. Когда мы проезжали мимо дома мистера Джимерсона, он
беззаботно валялся на крыльце перед домом и с улыбкой помахал нам рукой.
— Судя по всему, на этот раз они не сбили его поросенка, —
заметил папа.
— Как ты думаешь, а почему они все время стараются спасти от
чего-нибудь дядю Сагамора? — спросил я.
— Он прославленный налогоплательщик, — ответил папа. — И
потом, думаю, он им просто нравится.
Примерно мили через две грунтовка выводила на большую
дорогу. Но не доезжая одного поворота дотуда, папа вдруг нажал на тормоз и
остановился. Прямо посреди дороги стоял большой, сверкающий серебряно-голубой
жилой трейлер.
