Дядя Сагамор ничего не говорил. Глядел на нее, словно его
молнией ударило.
Мисс Харрингтон щелкнула пальцами у него перед носом.
— Очнись, папочка, — окликнула она, оторвалась от стены,
уселась в одно из кресел и закинула ногу на ногу. — Боже, вот уж точно, назад в
джунгли, — состроила она недовольную гримаску.
— Зато отличный климат, — вставил папа. — Лучшее место в
мире для страдающих анемией.
— Хоть это утешает, — хмыкнула мисс Харрингтон, смахнула с
ноги комара и снова покосилась на дядю Сагамора. — Если тебя что-то гложет,
Зеб, так не мешкай, спроси, да и дело с концом.
— Силы небесные, — говорит дядя Сагамор папе. — По-моему, я
впервые сталкиваюсь с таким тяжелым случаем анемии. Как ты думаешь, Бесси бы не
отказалась тоже подхватить ее, а?
— Думаю, нет, — покачал головой папа. — Она, верно, уже
вышла из того возраста, когда есть опасность так расхвораться.
Тут вышел доктор Северанс с двумя стаканами. Он протянул их
папе с дядей Сагамором, а сам сел во второе кресло.
— Ну, за выздоровление мисс Харрингтон, — провозгласил он, и
они дружно подняли стаканы и выпили.
Дядя Сагамор заглянул в стакан и шепнул папе:
— Сдается, он подбавил сюда воды. Он прямо пальцами выловил
лед из стакана и потихоньку выкинул его.
Доктор Северанс покрутил настройку радио.
— Все пытаюсь поймать Новый Орлеан, — пояснил он. — Мисс
Харрингтон скучает по дому, и ей было бы приятно услышать знакомый голос. Такой
юной девушке тяжело быть вырванной из привычного круга семьи и круговерти
развлечений большого города из-за болезни.
Музыка внезапно оборвалась. Доктор нащупал новую волну, где
вещал какой-то мужской голос:
"А теперь местные новости. Полиция сообщает, что
никаких «новых сведений по делу о сенсационном убийстве Винсента (Тигра) Лилли,
потрясшем город неделю назад, пока не поступало. Лучшие полицейские умы
по-прежнему пребывают в…»
Доктор повернул ручку дальше и снова заиграла музыка.
— Зато здесь ей будет просто замечательно, — продолжал он. —
Именно такое место я и надеялся найти. Тут она получит покой, столь необходимый
в ее состоянии. Вы, джентльмены, вероятно, и представить себе не можете, в
каком опасном для жизни темпе приходится вращаться в светском обществе молодой
девушке из хорошей семьи вроде мисс Харрингтон. Вечеринки, балы, приемы,
благотворительные распродажи — ни минутки свободной. Скажу я вам, в сравнении с
этим получить высшее медицинское образование — сущий пустяк.
Мисс Харрингтон кивнула:
— Верно, гиблое это дело, Макдуф.
— Что касается анемии, которая час за часом подтачивает ее
силы, — вздохнул доктор Северяне, — то она поистине убивает ее.
Мисс Харрингтон допила свою порцию, поставила стакан на
стол, встала и направилась к другой стороне трейлера, откуда можно было
любоваться озером.
На ходу она вся как-то изгибалась и покачивалась, а папа и
дядя Сагамор так беспокойно и напряженно смотрели на нее, словно боялись, что
она вот-вот упадет.
Доктор Северанс разливался соловьем о том, как тяжело
приходится дебютантке, что бы там это слово ни значило, а мисс Харрингтон
стояла и глядела на озеро. Видно было, что она и впрямь очень скучает по дому и
ей очень одиноко. Мне она нравилась, потому что, понимаете ли, она была такая
славная и совсем не стремилась захапать тебя и выставить на посмешище, как те
благотворительные дамы. Мне стало жалко ее, и я очень хотел, чтобы она
избавилась от этой анемии, из-за которой ей пришлось уехать из дома и есть
овощи.
Тут радио заиграло новый мотивчик, такой развеселый, ноги
сами в пляс просились. Мисс Харрингтон по-прежнему смотрела на озеро, но я
сразу заметил, что она прислушивается к радио: она начала переступать с ноги на
ногу в такт музыке и слегка покачиваться. Вот уж было на что поглядеть.
Доктор Северанс так заговорился, что не видел ничего вокруг,
но папа с дядей Сагамором уставились на нее во все глаза. Она повернулась к
нам, словно бы танцуя на одном месте, но, казалось, нас даже не замечала.
Взгляд у нее стал такой отрешенный-отрешенный, и она мурлыкала себе под нос
мотив этой песенки. А потом снова отвернулась, и чтоб мне провалиться на самом
этом месте, если она не потянулась рукой за спину и не расстегнула застежку той
забавной штучки вокруг груди.
Штучка едва не упала, но мисс Харрингтон успела ловко
поймать ее за кончик и принялась помахивать ей, словно лентой, а сама
покачивалась под музыку взад-вперед. Она так и стояла спиной к нам, но было
отлично видно, что на ней ничегошеньки не осталось, кроме крошечных полосатых
штанишек. А потом она повернулась к нам, но в ту же секунду рукой прижала
кофточку обратно к груди, где ей и полагалось быть. Она улыбалась какой-то
сонной, мечтательной улыбкой и подпевала музыке.
Голос у нее оказался — просто заслушаешься. Короче, папа и
дядя Сагамор смотрели на нее как зачарованные — так здорово она танцевала. Они
сидели на корточках, вытаращив глаза и все дальше вытягивая шеи, так что едва
не попадали, а питье из стаканов расплескали на землю. Мисс Харрингтон снова
отвернулась и стянула с себя кофточку, словно ленту, размахивая ей, будто
дирижировала оркестром.
Папа опустил стакан наземь и хотел уже было захлопать в
ладоши, как вдруг покосился на доктора Северанса и передумал. Но доктор и без
того уже заметил, как странно они смотрят. Он обернулся и увидел танец мисс
Харрингтон.
Он так подпрыгнул на месте, что чуть из кресла не вывалился,
опрокинул стакан, а глаза его стали просто ледяными.
— Чу-Чу! Ох… Памела! — завопил он, громко хлопнув в ладоши.
Она вздрогнула и огляделась, словно только теперь вспомнила,
где находится.
— Ой! — вскрикнула она, поспешно натягивая кофточку. — И
зачем только они это заиграли!
Доктор Северанс свирепо смотрел на нее. Она вернулась к
столу, взяла свой бокал и юркнула в трейлер за новой порцией.
Стоило ей скрыться за дверью, как доктор Северанс
многозначительно посмотрел на папу и дядю Сагамора, вздохнул и печально покачал
головой.
— Вот оно, джентльмены, — сказал он. — Вот что делает с
людьми нервное расстройство. Некоторые говорят, что это не так уж и серьезно,
но вы же сами своими собственными глазами видели. Стоило ей на мгновение
слишком глубоко задуматься — и все, она потерялась, все забыла, и в памяти у
нее всплыли картины далекого детства. А ведь все девочки ее круга непременно
посещают уроки бальных танцев.
