— Лучше бы нам, наконец, заняться делом да поискать ее, —
предложил папа. — Только подумать, что эта бедняжка бродит где-то совсем безо
всего, кроме малюсеньких — ох…
Похоже, дядя Сагамор задумался:
— О, я считаю, она уже в безопасности. Вряд ли тут с ней
что-нибудь приключится. Папа поднялся.
— Ну, по мне, так в любом разе нужно собрать поисковый
отряд. Не дело ей шастать тут в окрестностях, вусмерть напуганной, да еще всего
лишь в одних — ух!..
Тут вмешался шериф.
— Да только вы-то в поисках участия не примете, — заявил он.
И как начал сыпать приказами, Для начала подозвал незнакомого мне мужчину и
говорит:
— Хэм, отвези-ка этих трех гангстеров в город и оставь под
присмотром до следствия. Мы с Перлом, Отисом и Бугером остаемся здесь. У нас
есть три фонаря. Как управишься, возвращайся назад с лодкой. Заезжай за
Робертом Старком. Скажи ему, пусть соберет человек двадцать, не больше, а то
если мы наводним всю лощину народом, так потом придется организовывать поиски
спасателей. И пусть прихватит фургон с громкоговорителем, тот, что мы использовали
во время предвыборной кампании. Если поднять побольше шуму, может, она и сама
отыщется. Да предупреди всех, чтобы захватили лампы или фонари. Ну ладно,
пошевеливайся. Толстяк кивнул и направился к грузовику.
— Чует мое сердце, трудновато будет собрать двадцать человек
в это время суток, — бросил он на ходу.
— Да ты просто расскажи им, как она одета, — посоветовал
шериф, — и все, никаких проблем. Дядя Сагамор и папа переглянулись. Шериф
помахал рукой:
— Да, еще вот что, скажи Роберту Старку, пусть позвонит в
местную тюрьму насчет ищеек. Пускай привозят их сюда завтра с утра часам к
девяти, если мы не найдем девушку до этого времени.
Грузовик и санитарная машина уехали по дороге к городу. Папа
потянул меня за собой, и вслед за дядей Сагамором мы пошли к дому и уселись там
все рядком на переднем крыльце.
— А где доктор Северанс? — спросил я. — И что это шериф
толковал про трех мертвых гангстеров? И где Зиг Фрид? И зачем они собираются
прочесывать озеро?
Дядя Сагамор мне ничего не ответил. Он только сидел и грыз
ногти, будто глубоко задумался. А папа тогда мне все и рассказал.
Оказывается, они услышали выстрелы, и побежали туда, и
наткнулись на нашу одежду, которую мы бросили на бревнах, так что они решили,
будто нас пристрелили, и теперь мы лежим себе мертвые где-нибудь на дне озера.
И тогда они позвонили шерифу из дома мистера Джимерсона. А
когда шерифовы люди приехали, то нашли доктора Северанса лежащим головой в
озере. Он был мертв. А рядом валялись еще два трупа со здоровенными пушками.
Это те, которые пытались нас пристрелить. Тут я взгрустнул из-за доктора
Северанса, но зато уж остальные получили по заслугам.
— Эй, пап, — говорю я. — А их здесь должно быть трое.
И рассказал ему о том типе, что мы видели, пока прятались в
папоротнике.
— Хммммм, — отозвался папа, — ладно, похоже, что он смылся
отсюда, а может, тоже помер. Как бы там ни было, я считаю, он не нашел ее, ведь
мы не слышали больше пальбы.
— Ты думаешь, шериф и взаправду скоро найдет ее? — спросил
я. Я очень беспокоился о мисс Харрингтон.
— Просто-таки уверен, — ответил он. Все это время дядя
Сагамор размышлял и помалкивал, сосредоточенно пережевывая свой табак. Наконец
он сплюнул.
— Я так считаю, они справятся. Им и карты в руки.
— И вправду, — подтвердил папа. Он тоже выглядел
довольно-таки задумчивым.
Я посмотрел на шерифа и его людей. Светя себе фонарями под
ноги, они потащились к лесу на дальней стороне озера. Папа и дядя Сагамор на
пару минут притихли.
— О Боже, — наконец проворчал папа.
— Ну разве ж она не красотка? — спросил дядя Сагамор.
— Это уж точно, — отозвался я. Я так подумал, они имеют в
виду мисс Харрингтон. А затем пустился толковать, как здорово она выглядела,
такая загорелая и бриллиантовый купальничек так поблескивал. Они переглянулись.
Папа аж поперхнулся сигаретным дымом.
— Ого, — пробормотал он.
— Вот уж дела, — отозвался дядя Сагамор. — Ничего себе,
хорошенькая ситуация. Да ты хоть год голову ломай, такое нарочно не придумаешь.
— Красивая, знаменитая, потерявшаяся и голая, — сказал папа.
— И вовсе не голая, — запротестовал я. — Она же была в
купальнике.
— Какого черта, Билли, — окрысился папа, — да ты можешь
заткнуться хотя бы на минуту? В жизни не так уж много подобных моментов, чтобы
тратить их на пустую болтовню.
— Вот именно, — согласился дядя Сагамор. — Ты только
представь себе!
— Прямо-таки холодный пот ручьями течет по спине, да ведь? —
сказал папа. А потом вдруг помрачнел, да и говорит:
— Но ты прав, они верно отыщут ее уже к утру.
— Да уж надеюсь, что отыщут, — говорю я. А они даже слушать
меня не захотели.
— Нельзя же начинать вот так, на пустом месте, — сказал папа
дяде Сагамору.
— Верно, — согласился тот. — Чтобы с кем-то договариваться,
надо иметь хоть какие-то гарантии.
Я никак не мог взять в толк, о чем это они. И тут вдруг
вспомнил, что так и не знаю, куда делся Зиг Фрид.
— Где Зиг Фрид? — спросил я папу.
— Понятия не имею, — говорит он. — Небось где-нибудь
поблизости ошивается.
— А вечером ты его видел? Папа задумался:
— Нет. Я и внимания не обратил, что его нету. Наверное, он
отправился вас разыскивать.
— Но как ты думаешь, ведь эти типы не могли его обидеть? Он
был на берегу, когда мы отправились купаться.
— Ну зачем им сдалась эта псина, — сказал папа. — Можешь не
волноваться. И вообще, собаки прекрасно умеют возвращаться по своим следам.
Я поднялся:
— Ну ладно, я пойду поищу его.
— Далеко не уходи, — предупредил папа. — Не хватало только,
чтобы ты еще раз потерялся.
— И не собираюсь, — ответил я.
Я пошел к большому фургону, крича на ходу:
— Зиг Фрид! Сюда, Зиг Фрид!
Было чертовски темно, и я почти ничего не видел, да только я
знал, что если он меня услышит, то гавкнет и прибежит. Но он никак не
отозвался. Тогда я прошел позади дяди Финлиева ковчега и повернул к переднему
дворику, собираясь покричать за сараем. Папа и дядя Сагамор так и сидели на
крыльце, тихо разговаривая.
