Казалось, что срок ему гарантирован. Но Мансур уже через месяц после задержания вышел на свободу. И тогда среди московской братвы поползли самые невероятные слухи о Мансуре: одни говорили, что у него сильные покровители среди ментов, другие считали, что Мансур специально сдал себя и бригаду, чтобы избежать крови.
В бригаде Мансура действительно был специальный человек, так называемый оружейник. Он должен был не только перевозить оружие, но и в случае задержания взять всю вину на себя.
К тому времени погибли несколько крупных авторитетов, которые имели тесные связи с Мансуром и были близкими друзьями Леонида Завадского: Федор Ишин (Федя Бешеный), Отари Квантришвили, его брат Амиран, Олег Коротаев, в прошлом известный боксер, которого убили в Нью-Йорке, у ресторана на Брайтон-Бич.
К тому же времени Мансур окончательно садится на иглу, сначала употребляя кокаин, затем более сильный крэк.
Из рассказа его бывшего боевика: «Когда после неудачной разборки нас закрыли, Мансур попал в Бутырку, где вместе с ним оказался его близкий кент
[14]
абхазский жулик Аслан Тванба. С этого момента Мансур стал нам приказывать, мы часто загоняли
[15]
дурь
[16]
для него и его знакомых воров. А позже мы стали получать от него малявы, которые никак не могли понять. А когда после внесения двадцати миллионов рублей в качестве залога Мансур вышел на волю, то крыша у него окончательно поехала. Он то звонил на вещевой рынок и говорил, что там заложена бомба, то наезжал в жестком варианте на своих же коммерсантов.
В бригаде тоже начался бардак. Мансур позвонил как-то ночью Андрюхе-Афганцу, вызвал его на разговор и, приставив к лицу волыну, начал допрашивать, подозревая в предательстве. Говорят, одного из пацанов он завалил просто под наркотой, потому что не так понял его ответ.
Складывалось впечатление, что Мансур постоянно находится в плену своих галлюцинаций. Например, приходит к нему новый коммерсант просить помощь и „крышу“. Мансур дает согласие, записывает его адрес и обещает завтра приехать разобраться. На следующий день Мансур принимает дозу и, все перепутав, наезжает на своего коммерсанта».
Резко портятся личные отношения Мансура с его «наставником» Леонидом Завадским. Версий ссоры было несколько. Некоторые утверждали, что их совместный бизнес потерпел крах и Мансур решил убрать Батю как лишнего партнера, чтобы с ним не делиться (верится с трудом. – В.К.).
Более правдоподобной выглядит другая версия: Завадский сам стал подозревать Мансура в сотрудничестве с органами только потому, что после многочисленных арестов его почему-то выпускали. А главное обвинение Бати было в том, что Мансур сдал авторитетов, которые в мае 1994 года хотели проникнуть в Бутырку на свидание с братвой.
Как тогда писали, Мансур якобы приехал к Бате со своими боевиками на разговор, но, поссорившись с ним, выстрелил в Завадского и заставил выстрелить по разу и своих боевиков, повязав их кровью. Труп Завадского затем выбросили на Введенском кладбище.
Убийство Завадского наделало много шума в столице. Говорят, на одной из воровских сходок Мансуру вынесли даже смертный приговор. Но его и некоторых боевиков задержали правоохранительные органы.
После интенсивных допросов Мансура выпустили, так и не доказав его причастность к убийству.
Все это – и задержание, и освобождение – спасло тогда Мансуру жизнь от приговора законников. Зная и уважая работу оперативников и следователей, многие законники посчитали, что раз ментам не удалось доказать причастность Мансура к убийству Бати, значит, он невиновен.
Вот на такого человека, как Мансур, и пал выбор Солоника, когда он решил найти помощь среди авторитетов. Он был знаком с Мансуром еще по люберецкой тусовке (близкая подруга Солоника Наташа жила в Люберцах, и Солоник туда ездил). Кроме того, хотя Мансур и не был законником, но имел статус авторитета и обширные знакомства. Для Солоника было еще важно, что Мансур не входил ни в одну преступную группировку, а отношения его с Глобусом и Бобоном были далеко не гладкие.
Мне предстояло срочно найти Мансура. Но сложность возникла сразу же: Солоник не помнил его телефона. Я перебрал несколько вариантов выхода на Мансура: через коммерсанта Витю К., его адвоката, братву, тусующуюся в клубах и ресторанах. Неважно как, но один из каналов довольно быстро сработал.
У Киевского вокзала меня ждал в машине Олег, здоровенный детина, ростом около двух метров. Потом я узнал его кличку – Малыш. Мы немного покружили, заехали в несколько переулков, снова въехали на привокзальную площадь и остановились у гостиницы «Славянская». Я прошел за Малышом в холл, мы сразу повернули направо и вошли в одно из кафе.
Около окна сидел Мансур с каким-то парнем, который сразу пересел за соседний столик, когда я подошел. Это была охрана, к ней присоединился и Малыш.
Я понимал Солоника: он обращался к Мансуру еще и потому, что тот тоже побывал в шкуре приговоренного и сумел доказать свою невиновность.
Мансур показал рукой, куда мне сесть, и предложил что-нибудь заказать.
На вид Мансуру было лет 35—40. Темноволосый, круглолицый. На пальцах перстни, на руках – золотые браслеты.
Я представился, сказал, от кого пришел. Мансур был очень удивлен – об этом говорило выражение его лица.
– Простите, – сказал я, – не знаю вашего отчества.
– Сергей Маратович.
– Человек, которого я сейчас представляю, очень рассчитывает на вашу помощь. Она заключается в том, чтобы вы вышли на авторитетных и серьезных людей, которые могли бы после его записки принять правильное и справедливое решение.
– Но почему он обращается именно ко мне?
– Я точно не знаю, но он считает вас человеком решительным и способным на поступок. Причем если вы не можете это сделать, то вопрос можно снять.
– Да нет, почему. Нет проблем, можно поговорить, его положение мне знакомо. А кто из воров или смотрящих сидит с ним рядом?
– На них мы уже нашли выход, нужно на воле обратиться к пиковым, – уточнил я.
Мы поговорили немного о жизни в СИЗО и договорились созвониться через несколько дней. В кафе вошли какие-то ребята, двое из них подошли к Мансуру и тепло поздоровались. Я понял, что у Мансура назначена еще одна встреча, и встал, чтобы уйти. Но Мансур показал жестом, чтобы Малыш проводил меня.
У выхода Малыш попросил у меня номер моего телефона.
– Зачем? Я ведь дал его Сергею Маратовичу.
– Нет, если вы не возражаете, это для меня лично. Вы ведь адвокат. Пригодится.
Когда я протянул ему листок с номером, он вдруг сказал:
– А вы смелый человек.
– Почему?
