Система представляла собой видеокамеру, вмонтированную в кнопку включения телевизора, а записывающее устройство было подключено к обычному видеомагнитофону. Когда гости пришли на очередные переговоры, то они увидели, что среди обычных столов со стульями в углу находится обычная видеосистема, состоящая из видеомагнитофона и телевизора. При этом на панели телевизора горел красный глазок. Банковская сторона даже и не подозревала, что их переговоры полностью прослушиваются и записываются.
Потом представители предпринимательской структуры без труда сумели спровоцировать противную сторону на достаточно откровенный разговор, и представители банка повторили свои угрозы. Весь материал был достаточно хорошо записан на видеокассету. И впоследствии, когда коммерческая структура пригласила меня в качестве консультанта для оценки этой видеозаписи и дальнейшего возможного возбуждения уголовного дела по факту вымогательства и шантажа, то, конечно, мне, как специалисту, пришлось разъяснить, что аналогичная запись может быть использована в качестве доказательства только с санкции прокурора, когда она оформлена соответствующим процессуальным документом. Но для правоохранительных органов в качестве определенного инструментария неофициального характера, который не может быть использован в уголовном, но может быть использован в оперативном деле, она определенное значение имеет.
Наиболее большой интерес и удивление у меня вызвало использование братвой так называемого видеогалстука. Разговаривая с одним из клиентов в кафе, обсуждая конкретный коммерческий проект, я обратил внимание, что после телефонного разговора с одним из абонентов мой клиент вдруг неожиданно заторопился на какую-то встречу. При этом он открыл свой «дипломат» и, вытащив из него галстук с какими-то подключенными к нему проводами, стал надевать его взамен того, что на нем был. Я спросил:
– Что это у вас такое?
– О, это очень дорогой галстук. Он стоит около трех тысяч долларов.
– В чем же его ценность?
Клиент хитро подмигнул и сказал:
– Всему свое время!
Позже я узнал, что этот галстук имел скрытую видеокамеру, подключенную к миниатюрному видеомагнитофону. Этот прибор был приобретен клиентом у умельцев, работавших ранее в Техническом управлении КГБ. И прибор действительно стоил около трех тысяч долларов.
С помощью такого видеогалстука клиент мог записать любые переговоры, встречу со своими коммерческими партнерами, иногда записывались даже разговоры со следователем, который его время от времени вызывал в связи с одним из уголовных дел.
О другой хитрости прослушки я узнал в связи с другим уголовным делом. Как-то мне довелось узнать у одного из клиентов, что несколько дней назад были задержаны два молодых бойца группировки, подозреваемые в совершении уголовного преступления. Лидеры их бригады были весьма обеспокоены возможностью молодых расколоться, то есть уступить милицейскому прессу. Они долго переживали, пока, наконец, у кого-то из них не родилась идея подбросить радиомаячок – небольшой радиопередатчик чуть больше губной помады – в отделение милиции, где допрашивались бойцы. Сделав это без труда, они сели в обычную машину на противоположной стороне улицы и с помощью радиомагнитолы, находящейся в машине, на диапазоне FM стали прослушивать допрос.
Впоследствии мне удалось узнать, что многие криминальные структуры имеют и радиопередатчики, позволяющие легко слушать переговоры на милицейской волне.
Не во всех случаях можно все прослушать беспрепятственно. На прослушку существует и антипрослушка, то есть специальные приборы, при включении которых такая возможность почти полностью исключается. Подобные приборы продаются в специальных магазинах и активно используются коммерческими и банковскими структурами.
Необходимо отметить, что в последнее время в столице стало появляться много так называемых «шпионских» магазинов – мест, где торгуют техникой, предназначенной для прослушки, радиоперехвата, защиты от прослушки и так далее.
В 2006—2008 гг. в судах слушалось несколько уголовных дел о незаконном прослушивании и продаже записей заинтересованным лицам. Что интересно – судили оперативников из уголовного розыска, которые использовали свое служебное положение и незаконно прослушивали и записывали разго-воры коммерсантов.
В заключение хотелось бы сказать несколько слов о технике, которую используют адвокаты. Адвокатами широко применяются мобильные телефоны, что является хорошим оперативным средством связи между адвокатом и клиентом. Также используется и Интернет, в том числе и подключение к нему через мобильный телефон. В случае необходимости, можно быстро найти нужное отделение милиции, какой-либо закон или комментарий к нему.
Но, к сожалению, совершенно нельзя пользоваться мобильными телефонами в двух конкретных случаях – во время судебного заседания и в стенах следственного изолятора. Там аппараты необходимо выключать либо сдавать работникам следственного изолятора.
Оперативный адвокат, помимо мобильного телефона и пейджера, должен носить с собой в качестве «джентльменского набора» и фотоаппарат, позволяющий делать моментальные снимки. Дело в том, что по многим делам необходимо зафиксировать либо побои своего клиента, либо какие-то определенные интересные предметы. В этой связи цифровой фотоаппарат является незаменимым инструментом.
Большой проблемой для адвоката является подготовка к будущему судебному процессу, иными словами – изучение материалов уголовного дела, особенно тогда, когда материалы уголовного дела объемом 10, а то и 20 томов. Так, например, по делу и. о. генерального прокурора Ильюшенко имелось 22 тома уголовного дела, каждый достаточно большого объема. Изучение всего дела, фиксирование деталей может занять до шести месяцев, что совершенно недопустимо. Иногда необходимо быстро и оперативно скопировать ту или иную информацию. В этом случае адвокаты широко используют либо диктофоны, либо портативные ксероксные аппараты.
У меня в связи с этим был интересный случай. Как-то мне довелось в Лефортове у одного из следователей Следственного комитета РФ изучать уголовное дело, при этом уголовное дело имело 6 различных экспертиз. Оно было связано с производством и распространением наркотиков. Защитой планировалось оспаривание результатов этой экспертизы. Но для того чтобы это сделать, необходимо было скопировать все листы с заключением экспертизы, а это был достаточно большой объем.
Когда я пришел с портативным ксероксом и стал просить следователя разрешения скопировать листы экспертизы уголовного дела, то он дал категорический отказ, ссылаясь на то, что на этих листах имеются печати учреждений, подписи должностных лиц, которые впоследствии могут использоваться для подделок. Я был совершенно ошарашен этой совершенно безосновательной причиной отказа.
– Неужели вы думаете, что я могу, зная степень ответственности за подделку документов, позволить себе подделывать печати или подписи дол-жностных лиц?
На это следователь ответил:
– Такова инструкция.
Тогда я спросил:
