– Олежек, как ты думаешь, кто это?
– В каком смысле? – не понял я.
– Ну, братва или погоны?
– Я не знаю…
– Чувствую, что они нас ведут, – сказал Вадик, – нутром чувствую!
Неожиданно из черной «Волги» послышался голос:
– Машина номер такой-то, немедленно остановитесь!
– Все, – сказал Вадик. – Это погоны!
Он включил левый поворотник и медленно подъехал к обочине. Из «Волги» тут же выскочили три человека. Двое держали в руках пистолеты. Я съежился от неожиданности.
– Ты пустой? – быстро спросил меня Вадик.
– Пустой, – ответил я.
– Тогда все в порядке. Держи карманы, будь внимательным – могут что-нибудь подкинуть! – предупредил меня Вадик.
Чья-то рука уже вытаскивала меня за шиворот из машины. Нас поставили лицом к капоту машины так, что руки упирались в капот, а ноги были раздвинуты на ширину плеч. Кто-то меня грубо обыскивал, ощупывая все части тела. То же самое проделывали с Вадиком.
– Ну что, братва? – раздался голос. – На стрелку ехали? А мы вам помешали. Ничего, немного отдохнете от своих дел.
– Слышь, командир, – неожиданно сказал Вадик, – ты нас с кем-то перепутал. Какая стрелка? Какая братва? Да мы коммерсанты!
– Конечно! Вон рожу-то какую себе отъел! Коммерсант фигов! – сказал второй оперативник и резким движением ударил Вадика в челюсть. – Сейчас с тобой поедем к нам, там будем разбираться, какой ты бизнесмен, крутой или нет!
Чья-то сильная рука оторвала меня от капота. Быстрым движением мне заломили руки, на них защелкнулись наручники. Я молчал. Меня посадили в черную «Волгу», Вадика – в его вишневый «БМВ», но за руль сел оперативник. Машины тронулись.
Вскоре машины свернули с Ленинградского проспекта, и дворами мы добрались до какого-то отделения милиции, находящегося во дворе.
Отделение милиции представляло собой двухэтажное кирпичное здание, огороженное с одной стороны забором. Таким образом, оно имело свой внутренний дворик, где стояли милицейские машины, «газики». Тут же был вход в служебное помещение. Со стороны улицы, как я заметил, был вход в паспортный стол.
Вытолкнув меня в достаточно грубой форме из машины, оперативник, пристегнувший мои наручники к своей руке, повел меня в отделение милиции. Войдя в небольшой холл, с одной стороны которого находилась дежурная часть и сидели сотрудники милиции, а с противоположной стороны – клетка, так называемый «обезьянник», где уже сидели двое пьяных, какой-то бомж и два лица кавказской национальности, оперативник отстегнул наручники и затолкал меня в клетку. Сам он, закрыв дверь, пошел в направлении кабинетов на первом этаже. Куда завели Вадика, я не видел. Он будто исчез.
Я молча подошел к стене. «Интересно, – подумал я, – что же означает такое задержание? Почему это произошло? Кто-нибудь следил за нами или специально дали указание всех нас отловить и задержать? Ладно, сейчас все выяснится…»
Действительно, минут через пятнадцать оперативник вернулся и махнул мне рукой – выходи, открыл дверь и вывел меня. На сей раз наручники не надел, а только подтолкнул вперед.
Мы поднялись на второй этаж. На втором этаже я увидел длинный коридор, куда выходило множество дверей. На каждой из них висели таблички – «Оперативники», «Дознаватели», «Следователи»…
Наконец мы остановились у двери с табличкой «Зам. начальника отделения по оперативной работе».
Оперативник открыл дверь. Я вошел в кабинет. Однако никакого замначальника там не оказалось, а сидели только те мусора, что приходили не так давно ко мне в больницу.
– О, Олег Николаевич! – сказал один из них, улыбаясь. – Проходи, проходи!
Я подошел к столу.
– Садись! – И оперативник указал мне на стул.
Я обратил внимание, что стул стоял не около письменного стола, как обычно, а посередине комнаты. Я молча сел на него. Второй оперативник подошел ко мне.
– Ну что, нам с тобой надо потолковать.
– А за что меня задержали?
– А ты что, не догадываешься? – сказал оперативник. – А еще тезка…
«Ага, значит, его тоже Олегом зовут…» – машинально отметил я.
– Ну так что? Давай поговорим с тобой об убийстве Виктора Чернышева.
Я понял, что мы задержаны в связи с убийством на Солянке нашего Виктора.
– Что тебе известно о нем? – спросил оперативник.
– Мне ничего не известно.
– А у нас есть предположение, что в убийстве замешан ты. Это ты его убрал.
– Кого, Виктора Чернышева? Да я его почти не знаю!
– А что же он тогда из твоего города приехал, и ты вместе с ним работал?
– Да мало ли людей из моего города живут в Москве! Я что, всех знать обязан? Или всех, кого убьют, будут теперь на меня вешать?
– О, ты у нас, оказывается, еще и с гонором! – улыбнулся оперативник Олег. – Ничего, мы сейчас проведем с тобой воспитательную работу. Ты подумай, с кем и как разговариваешь! Сейчас мы тебя со «слоником» познакомим. – И обратился к другому оперативнику. – Гриш, застегни-ка ему браслетики!
Второй оперативник подошел ко мне вплотную, взял мои руки и, отведя их за спину, быстро пристегнул наручниками к стулу. Таким образом, мои руки находились на стуле.
– Теперь давай побеседуем, – продолжил оперативник Олег.
– Прежде чем беседовать, – сказал я, – объясните, за что меня арестовали! Я ничего такого не делал!
– Тебя арестовали? – делано удивился оперативник. – А кто тебя арестовывал? Мы тебя только задержали. Мы имеем право, по УПК, задержать тебя в течение трех часов, а может быть, и до трех суток, в связи с подозрением в совершении преступления, согласно статье 122 УПК Российской Федерации, – произнес оперативник заученную формулировку. – Сейчас мы с тобой переговорим. После беседы определимся, будем ли возбуждать уголовное дело, просить об этом прокурора, или, может быть, мирно разойдемся. Все зависит от результатов нашего с тобой разговора, Олег Николаевич! Так что все полностью зависит от тебя. Как скажешь, так и будет решена твоя судьба!
– Я ничего не знаю, – продолжал я стоять на своем.
– Тогда скажи нам, что ты делал в машине с бригадиром ореховской преступной группировки Вадимом… – Он назвал фамилию Вадика.
– Никакого Вадика я не знаю. Я сел в машину, попросил подвезти меня, – соврал я.
– Да что ты говоришь! Надо же, какое совпадение! – сказал оперативник. – Мы так и подумали, что ты это скажешь. Хорошо, тогда давай зададим вопрос немного по-другому. – И, обратившись к своему коллеге, сказал: – Слушай, что-то у нас угарным газом пахнет, не чувствуешь?
Тот сделал вид, что принюхивается, и сказал:
