Едва прилетев, из газет я узнал, что 23 января умер в «Лефортово» вор в законе Павел Захаров (Цируль). Я сразу вспомнил нашу последнюю встречу с ним.
Досье
Родился Павел Захаров 9 марта 1939 года, в Москве. Жил в бараке. Воровать начал рано, чуть ли не с восьмилетнего возраста. Школу бросил рано, не доучившись в пятом классе. На работу устраиваться не хотел, занимался тем, что очищал чужие карманы, а деньги, после отчисления в «общак», пропивал. В 1956 году его первый раз судили за хищение, дали год исправительных работ. Но уже в 1958 году его посадили на 10 лет. Срок, по версии Цируля, он получил за чужое убийство. Якобы уголовники попросили «взять труп» на себя, чтобы «отмазать» кого-то. Так вполне могло быть, поскольку по старым воровским понятиям будущий «законник» должен был пройти через подобное «испытание». А Цируль жил «по понятиям».
В лагере, по рассказам Захарова, он и получил прозвище Цируль, когда брил какого-то вора и случайно порезал его. По другой версии, Павел получил кличку еще на воле за прически, которые ему делала подруга, работавшая парикмахером. Уже в девятнадцатилетнем возрасте Цируля в Нижнетагильском лагере короновали в воры в законе. В 1960 году он, освободившись по амнистии, устроился работать парикмахером, а на следующий год опять сел. Потом он еще четыре раза оказывался в лагерях за хулиганство, кражу, сопротивление работникам милиции.
В тюрьмах и лагерях Цируль, как и положено вору, попадал в карцеры, штрафные изоляторы. Его авторитет возрастал. В конце семидесятых, после очередного срока, Цируль стал специализироваться на мошенничестве. Его бригада занималась «ломкой» чеков в магазинах «Березка» и банках Внешпосылторга. Но в 1980 году вместе с двумя грузинскими уголовниками Цируль попался на квартирных кражах. При этом у него нашли наркотики и пистолет. Его судили в последний раз в жизни, дали пять лет. Всего же Захаров провел в заключении двадцать один год.
Состояния особого он не нажил. Да и, по понятиям, он не мог этого сделать. Все изменила перестройка. В конце 80-х – 90-х годах Цируль помогал «подниматься» многим преступным группировкам. Особое предпочтение отдавал коптевской бригаде, лидером которой в то время был его друг Ястреб.
Ходили легенды, что в последнее время Цирулю доверили держать общак славянских группировок, сумма которого достигала 150 миллионов долларов!!! Однако работники правоохранительных органов считают, что этого не могло быть: Цируль с иглы не слезал.
Тем не менее особняк под Москвой, в поселке Жостово, где он жил, без начинки стоил более двух миллионов долларов. Внутри отделка была из гранита и мрамора. И все же Павел Захаров давно находился под наблюдением правоохранительных органов как представитель элиты преступного мира.
Последние полгода оперативно-розыскную разработку по нему вела специальная группа МВД и ФСБ и готовила его арест по обвинению в торговле наркотиками и хищения в особо крупных размерах на март 1995 года. Но произошло неожиданное. Из-за полной нестыковки действий правоохранительных органов такой арест произошел гораздо раньше.
Сотрудники Московского РУОПа вторглись в особняк Цируля в Жостове, спутав все карты вышестоящим организациям – МВД и ФСБ. Причем задержание проходило с большой помпой.
В октябре 1994 года после продолжительного наблюдения за особняком Паши Захарова бойцы СОБРа и РУОПа пошли на штурм. К особняку подъехало 12 автомобилей одновременно, и полсотни бойцов СОБРа с короткими автоматами окружили коттедж Цируля.
Трехэтажный особняк напоминал цитадель: глухой бетонный забор, пуленепробиваемые стекла, огромные металлические ворота с электроприводом, которые пришлось взрывать. Бойцы ворвались на территорию. Что интересно, первоначально обыскав все помещения, они ничего компрометирующего не нашли – ни оружия, ни наркотиков.
Однако позже, доставив Пашу в здание РУОПа, каким-то странным образом под плащом у него обнаружили пистолет «ТТ». Его стали обвинять сразу по двум статьям – незаконное хранение оружия и, чуть позже, незаконное хранение наркотиков, которые нашли у него в камере, где он отбывал срок наказания.
Первоначально Цируль находился в Бутырке с другим известным вором в законе, Робинзоном Арабули, по кличке Робинзон. Вскоре Цируля спешно перевезли в спецблок «Матросской Тишины», где он продолжал употреблять наркотики. В доставке «дури» стали подозревать нескольких его адвокатов, некоторых из них задержали и впоследствии возбудили против них уголовные дела.
Потом по телевизору даже показывали эпизод такого задержания, когда один из адвокатов приносит наркотики, врывается оперативная группа, адвоката задерживают, а Паша Цируль говорит что-то невнятное в камеру.
После этого его перевели в следственный изолятор «Лефортово».
В этот же день, 23 января меня ждало новое печальное событие. Убили моего знакомого бизнесмена Василия Наумова, как потом выяснилось, ликвидировали его мои бывшие клиенты по уголовным делам. Это убийство стало поворотом для многих, в том числе и для меня. Но все по порядку.
В тот день около 17.30 прямо под окнами Петровки, 38, автоматной очередью был расстрелян находящийся в своем «БМВ» Василий Наумов, генеральный директор ТОО «Миранд», один из лидеров коптевской группировки. Впервые оперативники МУРа прибыли на место происшествия пешком, вероятно дерзость киллеров заставила их с большой активизацией взяться за раскрытие этого преступления. Впоследствии сыщики узнали, что это дело рук курганцев. Доложили своему министру, а он дал команду покончить с ними.
Глава 9. РАЗГРОМ КУРГАНСКОЙ ОПГ
«Курганскими» я занимался около двух лет. Надо сказать, что за это время многих боевиков и их лидеров освободил из-под ареста. Они задерживались сотрудниками органов за ношение оружия, за вымогательство, а один раз – за убийство, которое произошло на пляже в Строгине. В эти два года я и не подозревал, что за мной давно ведется пристальная слежка, что я попал в «черный список» оперативных органов – РУОПа и МУРа.
Вообще за время работы с курганской группировкой мне пришлось испытать очень много негатива. С одной стороны, частый успех: я выпускал задержанных из зала суда – под подписку о невыезде, под залог. Но тут же проводился обыск в моей квартире. Я добивался освобождения и снятия обвинения – на следующий день меня вызывали на допрос… Так продолжалось почти год. Я прятался, уезжал, поскольку за мной велось уже открытое наблюдение, никто этого не скрывал.
Тем временем курганцы продолжали орудовать в Белокаменной. Они считали, что неуязвимы, что все им сойдет с рук, что они могут завоевать Москву. Столичные группировки с ними не связывались, считая их беспредельщиками. При любом конфликте курганцы открывали огонь на поражение – мирные разговоры их не устраивали. Хотя группировка была невелика – к тому времени около двадцати пяти человек, многие банды их побаивались. Курганцы сотрудничали с коптевской бригадой, которую к тому времени возглавлял Василий Наумов. «Коптевских» по составу было гораздо больше, чем курганских. Но тем не менее, по их манере поведения чувствовалось, что «курганцы» играют главную роль в этом союзе.
