Тедди закурил и выпустил кольцо дыма – не первоклассное, но вполне ничего. Глядя на Джека в упор, сказал:
– И как ты называешь банк в Северном К.-С?
Джек тоже следил за кольцом дыма, которое постепенно растворялось в воздухе. До него не сразу дошел смысл вопроса.
– Что?!
– Банк, который ты взял позавчера. Как ты его называешь – "одно" или "другое"? – Тедди подмигнул Хейди. – Притворяется, будто не понимает, о чем я.
Хейди кивнула и настороженно хмыкнула. Она даже перестала строить глазки Тессе.
Тедди склонился набок, вытащил из кармана газету, свернутую на первой полосе, и бросил ее на кофейный столик. Хейди увидела заголовок: "Из банка унесли 5000 долларов!"
– Погодите минуту, – сказал Джек. – Вы думаете, я взял тот банк?
– Вместе с конфеткой, – кивнул Тедди.
Чайник на кухне засвистел.
Хейди приподнялась на стуле.
Тедди поднял руку, приказывая ей оставаться на месте.
– В банке она дважды называла тебя по имени. Когда предупредила, что управляющий нажал тревожную кнопку, и когда сказала, что уходит. – Он посмотрел на Хейди. – Управляющий говорит, тебе не терпелось поскорее смыться. Ну, иди, заваривай чай. Я не стану продолжать, пока ты не вернешься.
На пороге кухни Хейди услышала, как Джек воскликнул:
– С чего вы решили, будто это я? Мало ли на свете Джеков?
Тедди ответил:
– Слышал, что я обещал твоей подружке? Подождем, пока она не вернется, – и крикнул Хейди вслед: – Солнышко, какой у тебя чай? Откуда он?
– "Липтон", – ответила Хейди. – А откуда, понятия не имею.
Тедди подмигнул ей, и она скрылась, повторяя, что с ней все будет в порядке. Зато под Джеком земля горит.
* * *
Наконец Джек раскололся: да, они с Хейди взяли банк, но он думал, что все в порядке, он ведь уехал за пределы города. Тедди спросил:
– По-твоему, власть Тома кончается за рекой?
Джек ответил, что не подумал – все равно что мальчишка, которого поймали на краже конфет из кондитерской. Хейди нравилось, что с Тедди Ритцем Джек не задается. Тедди сидел на стуле и курил сигару. Перед тем как набрать дым, он окунул кончик сигары в чай, а потом сильно затянулся и выпустил облачко дыма.
– Джекки, – торжественно произнес он, – я согласен забыть о твоих подвигах в банке, ты у нас новичок. Но ты создал проблему, которую нужно решить.
– Какую проблему? – прищурился Джек.
– Первым делом положи свою пятерку в банк.
– Не было там пятерки!
– И выпиши чек на половину этой суммы, на две пятьсот.
Джек вцепился в подлокотники кресла.
– Говорю вам, не было там пяти кусков! Банкиры всегда врут газетчикам и завышают украденную сумму!
Тедди поднял руку:
– Ты выпишешь чек на две с половиной тысячи для Демократического клуба – никаких наличных, возможно, купюры меченые. Вот сколько стоит утихомирить полицию и шерифа и направить их по ложному следу. Ты убил семидесятивосьмилетнего охранника, который полвека провел на службе закона; все любили и уважали его. Его родственники получат сувенир на память.
– Какой позор! – сказала Хейди. – Джек даже посоветовал старику поискать другую работу.
Тедди смерил Джека тяжелым взглядом:
– Послезавтра в полдень я заеду за чеком, выписанным на имя Демократического клуба округа Джексон. После того я лично прослежу, чтобы ты сел в машину, убрался из Канзас-Сити и я больше никогда тебя не видел. Конфетка остается здесь.
Хейди так и подмывало спросить: на прежней работе? Она надеялась, что Тедди ею доволен.
Но Джек спросил:
– А иначе – что?
Тедди нахмурился:
– Что ты имеешь в виду, спрашивая: "А иначе – что?"
– Если я не выпишу чека, вы пристрелите мою конфетку?
Губы Тедди разъехались в улыбке. Он подался вперед и оглянулся на телохранителя, стоящего у двери.
– Слышал, что он сказал?
Тесса кивнул, слегка улыбнувшись:
– Слышал.
Тедди повернулся к Джеку:
– Ее – нет. Лу тебя пристрелит, болван!
14
Карл с саквояжем в руке переступил порог клуба "Рено" на Двенадцатой улице. Оркестранты спускались со сцены. Особенно ярко смотрелись цветные парни в серых двубортных костюмах. Пианистка с красной шелковой повязкой на голове закрывала крышку инструмента. Карл обратился к бармену:
– Двойное и чуть-чуть воды! – потом спросил: – Неужели оркестр больше не будет играть? Сейчас всего половина первого ночи.
– Их сменят другие. – Бармен поставил перед Карлом стакан. – Каунт, Лестер, Бак Клейтон и, может, кто-нибудь еще присоединится.
– Как они? – поинтересовался Карл.
Бармен уже отвернулся, но цветной парень, сидевший за стойкой – со шрамом под левым глазом и дырой между передними зубами, – внимательно оглядел Карла, сжимающего ручку саквояжа.
– Только приехал, да? – спросил он. – Ты кто, свихнувшийся баптист?
– Нет, – ответил Карл. – Я свихнувшийся маршал. Ищу одну девушку, хотя здесь ее наверняка нет. Она светлее всех присутствующих.
Карл сел, не сняв ни плаща, ни шляпы. Его сосед, крепко сбитый парень, положил локти на стойку перед бутылкой "Фальстафа". Карл отпил глоток и вытащил сигареты. Сидевший рядом парень уже курил.
– Поехал я на Центральный вокзал, – сказал Карл. – Самое большое место, в котором я бывал, только собор больше. Все есть: и ресторанчик Харви, и книжный магазин, и дамская комната... Только вот потолки низковаты. По-моему, в таком месте потолок должен быть вышиной в сто футов, а иначе к чему столько места?
Парень рядом спросил:
– Ты что, не слыхал о Каунте Бейси?
Карл помолчал, потом ответил:
– Нет, не слыхал. А вот тебя я, кажется, где-то видел.
Парень устало покачал головой.
– Друг, – сказал он, – не пудри мне мозги. Меня в жизни не привлекали.
– Ты бывал в Талсе?
– Приходилось.
– Ты пианист, – вспомнил Карл. – Где я мог тебя видеть – в дансинге Кейна?
Лицо парня исказила страдальческая гримаса.
– Друг, я в таких сараях не выступаю. Я играл в "Ла-Джоан" с братьями Грей.
– Там-то я тебя и видел, – кивнул Карл. – Точно, "Ла-Джоан". Ты играл на пианино... Твоя фамилия Макшейн?
