— Я… я только думала, что ты скажешь, когда увидишь людей,
спокойно расхаживающих по палубе. Спокойно и без страха. — Неожиданно она
заплакала и засмеялась одновременно.
Люди работали не покладая рук, и час спустя все поняли, что
они победили. Пламя практически было погашено, только из третьего люка шел дым.
Майер и боцман были мертвы. Их убил в поединке на верхней
палубе Сведберг. Майер был к тому же ранен в ногу Годардом, но он успел
выстрелить в Сведберга, когда матросы через картографическую ворвались на
палубу. Карл сдался, и его заперли в лазарете вместе со Спиваком и Отто,
который пришел в сознание. Спаркс остался на свободе и сейчас пытался поправить
аппаратуру в радиорубке. Разумеется, передатчик был разрушен, и о его
восстановлении нечего было думать, но что касается аппарата, посылающего
сигналы бедствия, то Спаркс обещал к следующему вечеру сделать его
работоспособным.
В одиннадцать часов дня из трюма номер три дым почти
перестал идти и Карин вернулась в каюту, чтобы привести себя в порядок. Годард
остался вместе с командой, которая посылала в трюм все новые и новые порции
воды. Один из матросов заметил, наконец, его разорванные штаны и покачал
головой.
— Послушайте, ребята, я думаю, мы снова должны поделиться с
нашим постановщиком фильмов.
— Он берет пример со своих актеров — его зад блестит то из
одной, то из другой дырки.
— Когда я вернусь на твердую землю, — ответил серьезно
Годард, — я введу новое правило на съемках: никогда не сниматься, не надев
нижнего белья.
Главный инженер сообщил, что очаг пожара полностью находится
под контролем и можно продолжать путь. Спаркс сообщил о встрече с «Фениксом»,
на что мистер Сведберг заявил, что они в течение двух часов будут идти полным
ходом в северном направлении, а уж потом лягут на прежний курс. Ни у кого не
было желания встречаться с этим кораблем.
Минут двадцать спустя «Леандр» сотрясся, словно ему совсем
не хотелось плыть дальше. Но потом все-таки двинулся вперед.
Годард прошел на среднюю палубу. Карин Брук только что вышла
из своей каюты. Волосы ее были еще мокрыми, но она уже надела платье и сделала
прическу.
— О-о! — воскликнул он. — Что случилось с моим боевым
соратником?
— Он снова превратился в обычную женщину, — отозвалась она с
улыбкой. — Можешь продолжать издеваться.
— Я сделаю кое-что получше, — ответил он тоже с ухмылкой. —
Последую твоему примеру.
Но сперва они направились к каюте Мадлен Леннокс. Казалось,
прошли годы с тех пор, как они пытались сохранить ей жизнь. Мадлен спокойно
лежала на койке, судя по всему, все в том же положении накрытая все тем же
легким покрывалом.
Годард пощупал ее пульс, посмотрел на Карин и кивнул.
— Все нормально, — сказал он.
— Самое смешное заключается в том, что когда вечером она
проснется, то захочет узнать, что же произошло за это время, — заметила Карин.
Посреди ночи капитан Стин проснулся, чувствуя себя еще очень
слабым от наркотиков, которыми его напичкал Линд. Он смог встать лишь три дня
спустя. В течение этого времени на вахте стояли попеременно Гаральд Сведберг и
второй помощник.
Годард нашел в капитанской каюте штемпельную подушечку, и
они вместе с мистером Сведбергом сняли отпечатки пальцев с рук Майера. После чего
спустили его в море окончательно. Но на этот раз без всяких торжественных
ритуалов.
Третий помощник начал допрашивать оставшихся в живых
бандитов.
— Ни один из них не знает планов своих главарей, — сказал он
Годарду на другой день. — Во всяком случае, они так утверждают. И я думаю, что
не лгут. Линд сам разработал план и держал его в тайне. Спаркс, например, не
знает даже, что это за «Феникс», откуда он шел и куда должен был доставить
Майера. Линд только дал ему определенные частоты и некоторые позывные, которые
к тому же каждый день менялись. Ко всему прочему все было закодировано.
Естественно, информация шла через радиотелеграф, так как радиотелефона у нас
нет.
Как рассказал Сведберг, встреча должна была состояться
ночью, «Феникс» должен был подойти с потушенными огнями. Спиваку было поручено
сообщить о каком-то дефекте в машине, так что Майер и Красицки могли спокойно
спуститься в резиновой лодке и отправиться на тот корабль.
При этом все торжественно клялись, что во время этой
операции никто не должен был пострадать. Третий помощник считал это вполне
возможным, но, с другой стороны, не было никакого сомнения в том, что Линд и
Майер были готовы в любую минуту открыть стрельбу, если в этом возникнет
необходимость. Ведь они были вооружены даже более чем хорошо.
Ну, а кто же был виноват в том, что их план не удался и
шесть человек вынуждены были расстаться с жизнью? Причем одним из них стал
Кениг, абсолютно невиновный. Возможно, причиной этого стало неосторожное
замечание Годарда, когда он рассказывал в столовой, как заснял бы эпизод гибели
Эгертона. А может, подозрение Линда возбудило вмешательство Мадлен Леннокс?
Самый верный ответ на эти вопросы, возможно, дала Карин
Брук. Она заявила, что, судя по всему, Линд был душевнобольным. Параноик на
грани сумасшествия. И любая фраза, сказанная без всякого умысла, могла вызвать
в его мозгу цепную реакцию.
«Леанд» продолжал бороздить волны Тихого океана. Людей на
его борту осталось мало, вид у судна был далеко не важнецкий, все пропахло
гарью, но тем не менее оно должно было добраться до Манилы самостоятельно —
причем с опозданием не больше чем на сутки.
Антонио Гутиэреса повысили в должности — теперь он стал
стюардом в столовой. Капитан Стин вскоре приступил к своим обязанностям.
Спаркс, как и обещал, починил аппарат, посылающий сигналы бедствия. Ему даже
удалось связаться с кораблем, который смог передать его сообщение дальше. Таким
образом, они снова восстановили связь с остальным миром. Со всех сторон к ним
поступали просьбы об информации, и Годард мог себе представить, какими
сенсационными сообщениями пестрела мировая пресса.
На третий день, к вечеру, Гарри приготовил коктейль из джина
с тоником и отыскал Карин Брук, которая любовалась заходом солнца на носовой
части средней палубы. Облокотившись на поручни, они восхищались игрой красок.
Потом к ним подошел Стин и уже, наверное, в двенадцатый раз сообщил им, что
все, что они пережили, просто ужасно.
С благочестивым неодобрением капитан посмотрел на их бокалы.
— Мне кажется, мистер Годард, вы должны опуститься на колени
и благодарить нашего всемогущего Господа Бога за свое чудесное спасение, вместо
того чтобы пить этот дьявольский напиток.
— Вы наверняка правы, капитан, — ответил Гарри. — Но тем не
менее не мог удержаться и добавил:
