В дверях появился Линд, за ним толпились любопытные из
команды.
На корабле только и было разговоров о том, что спасенный
один попытался пересечь Тихий океан на своей яхте. Наряду с восторженными
восклицаниями пассажиров моряки говорили, что любого человека, который вздумает
сделать подобное, надо проверить у психиатра.
Тем не менее многие из них, не скупясь, принесли одежду,
которая теперь громоздилась на второй нижней койке. Кроме того, теперь у Гарри
были зубная щетка в футляре, зубная паста, сигареты и даже зажигалка. Сквозь
толпу любопытных протиснулся молодой филиппинец в белых штанах и нижней рубашке
с подносом, на котором были холодное мясо, картофельный салат, овощи и кружка
молока.
Годард опустил полотенце и дрожащими руками раскрыл пачку
сигарет. Линд дал ему прикурить. От первой же глубокой затяжки у Гарри сильно
закружилась голова.
Первый офицер отвинтил пробку и протянул ему бутылку.
— Для поднятия жизненного тонуса. — сказал он. — Но не
советую делать больше одного глотка.
Годард поднял руку с бутылкой и обвел глазами
присутствующих.
— Ваше здоровье! — произнес он и сделал небольшой глоток.
Спиртное обожгло ему горло и желудок. Он протянул бутылку Линду. Потом увидел
капитана. Тот смотрел на него с явным неодобрением.
— Вам бы лучше встать на колени и благодарить нашего Господа
Бога, чем пить это зелье, — проговорил он.
— Поверьте мне, капитан, я уже делал это, — ответил Гарри.
Когда по сигнальным огням увидел, что корабль снова разворачивается, подумал,
что пришло время поблагодарить Господа Бога, и произнес небольшой монолог.
Стин воздержался от комментария, хотя и счел слова
спасенного не очень-то уважительными. Только обронил:
— Ну хорошо, а теперь отдыхайте. Завтра утром зайдете ко мне
и расскажете о себе.
Членов команды это позабавило. Кто-то даже отважился на
реплику, но на незнакомом Годарду языке. Все рассмеялись.
Один из матросов заметил по-английски:
— Парень должен благодарить не Бога, а ту полногрудую
молодку! Ведь это она его заметила! Остальные с воодушевлением его поддержали.
— Ну ладно, посмеялись и хватит! — улыбнулся Линд, после
чего сразу же наступила тишина.
А Гарри словно плыл в тумане — результат огромной усталости,
никотина и алкоголя. Он сделал еще затяжку, потом придвинул к себе поднос и
спросил:
— У вас на борту есть женщины?
— Две, — ответил Линд. — А вас заметила миссис Брук. У нас
команда из тридцати восьми человек, есть всевозможные технические
приспособления, но тем не менее именно пассажирка сообщила нам, что увидела
человека за бортом.
Годард выпил молоко и с подчеркнутой осторожностью поставил
кружку на место.
На мгновение он представил себе, что снова находится на
плоту и видит, как удаляется корабль. И в тот же момент, судорожно вцепившись в
край койки, с торжеством посмотрел на офицера.
— Внимательность превыше всего, мистер Линд. Представьте
себе, что я плыл бы к кораблю, на котором не было бы пассажиров… — Гарри
качнулся вперед.
Линд подхватил его и уложил на койку.
Во сне ему казалось, что он по-прежнему плывет на своем
плоту посреди океана, размахивает бутылкой с виски перед пастью голодной акулы,
а рядом с ним лежит нагая женщина, у которой вместо лица просто светлое пятно.
В следующий момент Годард со стоном проснулся весь в поту. В каюте было
удушающе жарко. Гарри посмотрел на постельные принадлежности, и на какой-то миг
ему показалось, что он находится на борту «Шошоны». Но потом вспомнил, что с
ним произошло, вот только не знал, на каком корабле находится и куда этот
корабль держит курс. Об этом ему еще никто не сказал.
Он почувствовал себя вновь родившимся и беспомощным, как
ребенок. Кто-то дал ему шорты, а от предыдущей жизни у него каким-то
таинственным образом остались часы. Они показывали 9.16, но это не совсем
соответствовало корабельному времени, хотя разница и не должна была быть
большой. Почти в тот же момент Гарри услышал, как склянки Пробили три раза, и
тут же передвинул стрелки на 9.30. Теперь его новое рождение было определено и
во времени.
Потом он понял, что страшно голоден. Нужно надеяться, что
они не унесли с собой поднос. Сев на койку, Гарри внезапно почувствовал
слабость, но она быстро прошла. На столе стояла вазочка с фруктами. Он очистил
два банана и съел их, захрустел яблоком, закурил сигарету. Собственно, было бы
достаточно распахнуть дверь, сказать, что он проснулся, и сразу же появился бы
теплый, обильный завтрак. Но ведь человек рождается не каждый день, и ему
хотелось продлить это состояние. Годарду было безразлично, куда держит курс
этот корабль, — самое главное, что он остался жив.
От сигареты у него опять закружилась голова, зароились
сумбурные мысли — бессмысленные, не имеющие никакого отношения к его настоящему
положению.
Потом он вспомнил слова Линда и усмехнулся. Надо же, его
заметила женщина. Какая-то миссис Брук. Судя по словам офицера, должно быть,
симпатичная. Правда, когда на корабле много мужчин и только две женщины, то
даже старая толстая кляча может показаться красавицей. Пожалуй, ему никто не
поверит, когда он будет потом рассказывать, что обязан жизнью женщине. Все это
маловероятно — ведь корабль имеет всевозможные технические устройства, а
обнаружила его в океане какая-то маленькая куколка. Нет, это воспримут как
сказку, хотя и будут слушать его рассказ с интересом.
Дверь немного приоткрылась, и в каюту заглянул человек с
острыми чертами лица.
— О, вы уже проснулись? Как вы себя чувствуете?
— Роскошно! — ответил Годард. — Небольшая слабость и сильный
голод.
— Это легко устроить. Я — старший стюард. Джордж Барсет.
Они пожали друг другу руки.
— Что вы скажете насчет завтрака с яйцами, шпигом и прочими
атрибутами? — спросил Барсет.
— Конечно! — отозвался Гарри.
— Вам долго пришлось пробыть на плоту?
— Неполных трое суток.
Барсет ухмыльнулся:
— Успели достаточно пропитаться морской водой… Я сейчас
вернусь. — С этими словами он исчез.
Годард почистил зубы и посмотрел на себя в зеркало, висевшее
над умывальником. В местах, не покрытых щетиной, лицо было багрово-красным и
воспаленным. С ушей сползала кожа.
Барсет вернулся с кофейником в руке.
