— Вот, мистер Годард. Начинайте с него. Остальное прибудет
через пару минут.
— Большое спасибо, — ответил Годард и налил себе полную
чашку. Кофе был горячий и крепкий. Ему пришлось прихлебывать с осторожностью. —
Чудесный кофе. Кто-то прекрасно его готовит.
Барсет закурил сигарету и уселся на противоположную койку:
— Вы, собственно, откуда плыли?
— Из Калифорнии. Двадцать шесть дней назад вышел из
Лонг-Бич.
— И куда держали курс? Гарри пожал плечами:
— На Маркизские острова и дальше, может быть, в Австралию.
Короче, куда попал бы.
— И один на такой маленькой яхте? Даже девчонки с собой не
прихватили? — Такой факт был, казалось, выше понимания стюарда. — Может быть,
собирались написать об этом книгу?
— Нет… — Он вдруг подумал, что стюарду этого не понять. Тот
явно считал его сумасшедшим. А сумасшествием можно объяснить многое, поэтому
просто спросил:
— Скажите, куда плывет этот корабль?
— «Леандр»? Мы плывем в Манилу. А вышли из Южной Америки.
Последнюю остановку делали в Кали. — Далее он сообщил, что корабль идет под
панамским флагом, но это все, что связывает его с Панамой, ибо судно
принадлежит одному греку, который и осуществляет перевозки через компанию
«Хайворт-Лайн», находящуюся в Лондоне. Построен в 1944 году, имеет
цилиндрические машины, делает в среднем тринадцать узлов.
Капитан Стин, по прозвищу Холи Джо, то ли уроженец Ирландии,
то ли Шотландии, ревностно относится ко всему тому, что написано в Библии, ярый
противник алкоголя. Видимо, когда-то сбился с нормальной дорожки и ушел в море.
Судя по всему, настоящий капитан на корабле — светлокудрый великан Линд. Во
втором помощнике есть что-то голландско-индонезийское, а третий помощник —
швед.
Появился молодой филиппинец с подносом в руках, и Годард
принялся за еду, в то время как Барсет продолжал говорить. О себе рассказал,
что он американец, но не пояснил, почему работает на этом судне, в то время как
на американском корабле старший стюард мог бы заработать в два раза больше.
Годард понял, что у него, видимо, были на то свои причины — или скандальная
история с женщинами, или неприятности с профсоюзом или полицией.
— И много пассажиров у вас на борту? — поинтересовался он.
— Нет, немного. У нас всего для них двенадцать мест, но это
старое корыто, конечно, не может сравниться с современными кораблями, которые
делают по шестнадцать — восемнадцать узлов, имеют кондиционеры и элегантные
бары, поэтому сейчас плывут только четыре пассажира — две женщины и двое
мужчин.
Одному из них лет шестьдесят пять, неплохой человек. Раньше
служил где-то в Бенгалии, потом долгое время жил в Буэнос-Айресе, пока
аргентинская инфляция вконец не обесценила его пенсию. Теперь собирается пожить
на Филиппинах. У другого мужчины бразильский паспорт, но он, по всей
вероятности, поляк. Его зовут Красицки. Болеет с момента нашего выхода из Кали.
Линд его лечил, но так и не понял, чем этот человек страдает. Во всяком случае,
странный он какой-то. Постоянно запирается в своей каюте, закрывает иллюминатор
и, даже задергивает занавеску, словно не переносит дневного света. Временами
даже средь бела дня слышно, как он стонет, словно ему снятся кошмары. А
корабельный сундук в его каюте заперт на три замка. Честное слово, на три
замка.
Одна из женщин — вдова капитана морского флота США. Ей около
пятидесяти, но выглядит очень моложаво. Судя по всему, много плавала и побывала
во всех частях света. Тип женщины из Южных Штатов, но с умом, с ней приятно
побеседовать.
Другая моложе, лет тридцати с небольшим, и очень миловидная,
хотя и суховата — сама первой никогда не заговорит. Она тоже вдова, но что
случилось с ее мужем, неизвестно. Работала в Лиме, а теперь отправляется в
Манилу, куда ее послала фирма. Для женщин плавание проходит довольно скучно,
так как оба их спутника уже в преклонном возрасте, а один вдобавок к этому с
завихрением. Конечно, они будут рады увидеть на корабле нового человека. Или у
мистера Годарда другие планы?
— Я и сам еще не знаю, — ответил Гарри. — Вероятно, это
будет в какой-то степени зависеть от капитана.
— Оставайтесь здесь, — сказал Барсет. — А то Холи Джо всучит
вам в руки тряпку.
Годард подумал, что новый человек, выловленный посреди
океана, для старенького парохода может означать и другое. Это и больше
проданного спиртного, больше чаевых для того же Барсета, и всякая иная выгода с
финансовой точки зрения.
Разумеется, такой вывод трудно сделать, глядя на человека в
одних трусах…
— А чем вы зарабатываете на хлеб насущный? — наконец, не
выдержал стюард.
— В настоящее время ничем, — ответил Годард. — А раньше
снимал фильмы и писал.
Барсет заинтересовался. Если это правда, то, выходит, их
новый пассажир занимает солидное положение в обществе.
— Какие фильмы?
— «Тин-Хан», «Аметистовая афера» и некоторые другие.
Последний назывался «Соленая шестерка». Получился настоящий боевик.
— «Тин-Хан»? Я его видел, — взволнованно подхватил стюард. —
Так назывался крейсер во времена Второй мировой войны. Великолепный фильм!
Послушайте, вам совсем не нужно оставаться на этом утлом суденышке.
Годард пожал плечами:
— А почему бы не остаться?
Может быть, ему будет интересно стать на какое-то время
моряком.
Филиппинца звали Антонио Гутиэрес, и он оказался хорошим
парикмахером. Кто-то из машинного отделения одолжил Годарду электробритву,
другой — спортивную рубашку. Его лицо все еще болело от солнца, соленой воды и
ветра, и все-таки ему удалось кое-как побриться. После этого он стал выглядеть
лучше. Около одиннадцати часов Гарри вышел на палубу. На средней палубе никого
не было, а ему хотелось, как только он выяснит свои отношения с капитаном,
найти миссис Брук и выразить ей свою благодарность.
Стояло чудесное солнечное утро. Дул легкий бриз, и корабль
немного покачивался на волнах, бороздя воды океана. Даже вода кажется много
приятнее, когда на нее смотришь с палубы парохода и чувствуешь вибрацию от
работы машин.
На мостике нес вахту третий помощник. Он сказал Годарду, что
капитан уже встал и что в его каюту можно пройти через рубку.
Гарри постучал в дверь, которая была немного приоткрыта.
— Да? — послышался голос, и на пороге появился капитан Стин.
На нем был тропический белый костюм, а на плечах его рубашки с короткими
рукавами красовались четыре золотые полоски. — Входите, мистер Годард,
присаживайтесь. — Он показал на массивное кресло.
