Капитан был сухощавым мужчиной со строгой выправкой. Он уже
начинал лысеть, но голубые глаза лучились, как у ребенка, а на длинной шее
четко выделялся кадык.
В каюте стояло кресло, лежал потертый ковер, на котором
возвышался стол с вращающимся стулом. На переборке перед столом висели две
фотографии в рамках. На одной из них был запечатлен очаровательный домик на
берегу фиорда, а на другой — женщина с двумя девочками. Дверь на задней стене
вела непосредственно в спальню капитана.
Пока Годард рассказывал ему свою историю, тот сидел на стуле
за письменным столом и делал в журнале пометки. По его лицу было видно, что он
неодобряет авантюрные приключения спасенного ими человека.
— Надеюсь, теперь-то вы, наконец поняли, как опрометчиво
поступили, — сказал Стин. — Право, удивительно, что береговая охрана позволяет
такие выходки.
Гарри пояснил, что морские путешествия в одиночку
практикуются всеми нациями и одобряются яхт-клубами. Кроме того, устраивались
даже соревнования, на которых яхты с одним человеком на борту пересекали океан.
— И тем не менее вы потеряли свою яхту, — констатировал
капитан. — Лишь милосердие Божье спасло вас от неминуемой гибели. Судя по
всему, вы потеряли и свой паспорт, не так ли?
— Да, конечно. Очутившись в таком положении, мне было как-то
не до него.
— Очень неприятно. — Стин нахмурил брови и постучал
карандашом по столу. — Надеюсь, вы понимаете, что в связи с этим возникнут
неприятности с властями?
— Конечно. — Годард вздохнул. — Но, с другой стороны,
капитан, каждая нация знает, что случаются кораблекрушения и встречаются люди,
их потерпевшие.
— Это мне известно. Но вы не обычный моряк, на которого
распространяются все законы торгового судна. Для филиппинских властей вы будете
неизвестной личностью без всяких документов, визы и денег. И пароходная
компания, к которой принадлежит мое судно, будет вынуждена внести за вас
определенную сумму. Залоговую сумму. Черт бы тебя побрал, благочестивый сын потаскушки,
подумал Годард, но вслух сказал:
— Прошу меня извинить, капитан. Боюсь, с моей стороны было
крайне неосмотрительно искать спасения на вашем судне.
Капитан Стин был готов простить Годарду эту бестактность.
— Вы сами, должно быть, понимаете, что ваше замечание не
слишком удачно? Мы очень рады, что вы оказались инструментом провидения
Божьего, но тем не менее не должны забывать и о формальной стороне вопроса. Ну,
а теперь ближе к делу. Вы можете и впредь оставаться в лазарете и питаться
вместе с офицерами. Я не буду просить вас отрабатывать за ваш проезд.
— Большое спасибо, капитан.
— Конечно, если вы сами не изъявите такого желания. Боцману
всегда может понадобиться помощь, и я убежден, что вы предпочтете не занимать у
людей сигареты и принадлежности туалета.
— Но я слышал, что у вас есть пассажиры на борту. — Годард
все еще говорил спокойно, хотя в его голосе появились нотки раздражения. —
Каюты не все заняты. Я мог бы занять одну из них и оплатить свой проезд
полностью — от Кали до Манилы.
На свое предложение он получил в ответ легкую,
снисходительную ухмылку.
— Проезд на пароходе оплачивается заранее. Боюсь, я не смогу
нарушить правил пароходной компании.
— Ваш радист уже работает?
— Он с минуты на минуту должен появиться у меня.
— Может быть, вы попросите его дать мне телеграфный бланк? Я
хочу послать радиограмму. — Годард снял часы и положил их на письменный стол. —
А это можете положить в сейф как залог за телеграфные расходы, — сухо сказал
он. — Часы фирмы «Ролекс», они стоят приблизительно шестьсот долларов. И если
вы назовете мне имена ваших агентов в Лос-Анджелесе, то я поручу моим адвокатам
уже сегодня перевести сумму за мой проезд и другие расходы, а также залоговую
сумму и деньги за мой обратный проезд в Штаты, если власти Манилы будут на этом
настаивать.
— Да… да, конечно… — Стин немного помедлил, потом протянул
часы обратно. — Думаю, все будет в порядке. — Он вышел в рубку, коротко
поговорил с кем-то по телефону, и минутой позже появился радист, молодой
латиноамериканец с узким непроницаемым лицом.
— Спаркс, это — мистер Годард. Он хотел бы послать
радиограмму. Гарри поднялся:
— Рад с вами познакомиться.
Спаркс кивнул, видимо решив, что никаких других форм
вежливости от него не требуется. Годарду показалось, что в темных глазах
радиста сверкнули искорки ненависти, после чего они снова стали какими-то
безликими. Как говорится, янки, убирайтесь домой! Возможно, он был родом с Кубы
или из Панамы, или вообще откуда-то южнее Сан-Диего.
— Вы можете связаться со Штатами?
— Да.
Стин добавил, что они имеют на судне коротковолновый
передатчик.
Сларкс протянул Годарду несколько бланков и вышел в рубку,
чтобы подождать там.
Капитан порылся в своих бумагах, нашел адрес агента в
Сан-Педро и сказал, что проезд из Кали до Манилы стоит пятьсот тридцать
долларов.
— В таком случае, двух тысяч должно хватить на все, —
высказал предположение Гарри. — А если будет перерасход, то вы его получите в
Маниле.
Он заполнил телеграфный бланк, адресовав его своим адвокатам
в Беверли-Хиллз:
«Шошон» затонул подобран «Леандром» следующим Манилу тчк
просьба перевести сегодня две тысячи долларов в Сан-Педро агентам пароходства
Барвику и Клейну за проезд Манилу и путевые издержки а также обратный проезд
Соединенные Штаты тчк агент должен подробно известить капитана «Леандра»
положении дел тчк
Годард».
Спаркс пересчитал слова и сказал, что радиограмма стоит
одиннадцать долларов и тринадцать центов.
— Наличными, — добавил он.
— , О, это я уже знаю, — спокойно ответил Годард. — Не надо
постоянно напоминать мне об этом.
Стин объяснил радисту, что пароходство оплатит расходы, и
молодой человек исчез.
— Я дам указание стюарду, — сказал капитан. — Он возьмет над
вами опеку.
— Может, лучше сначала дождаться подтверждения? — предложил
Гарри.
Стин ответил, что это не обязательно. Видимо, часы фирмы
«Ролекс» произвели на него впечатление.
Годард ушел. Он стыдился своего гнева и чувствовал
неловкость от всей этой беседы. Ему бы даже доставило радость поработать на
палубе матросом и было бы все равно, где спать. А он-то считал себя неуязвимым,
даже если на него нападут все Станы со всего мира!
