– Большая разница, берешься ли ты за оружие по собственному убеждению, или тебе вручают автомат, чтобы ты участвовал в политике, в каком-нибудь контрреволюционном перевороте, – сказала она. – Это не слова, это и есть самая суть. – Она остановилась на мгновение и сказала: – Ты же сам говорил: мы делаем это во имя человечества. Неужели ты забыл? Все дело в этом, поверь мне.
– Звучит неплохо.
– Это правда, Джек!
– И мы готовы убивать во имя этой правды, Люси?
17
Малыш вынырнул из кухни и прошел в служебный холл гостиницы, где Джек разговаривал по платному телефону. Малыш понес что-то насчет своих претензий к Джеку и Рою, мол, они злоупотребляют его добротой, но Джек, приподняв руку, остановил этот поток и быстро произнес в трубку:
– Приезжай прямо сейчас, буду тебе очень благодарен.
– Благо-да-рен? – протянула Хелен. – Я думала, ты меня выпить пригласил.
– Можем и поужинать потом, если ты еще не ела.
– Потом – это после чего? Звонишь мне в полдевятого и еще спрашиваешь, успела ли я поужинать.
– Так успела?
– Я не хочу есть, я плотно поела за ланчем, спасибо.
– Я бы и раньше позвонил, но пришлось мотаться в Галфпорт.
– Этот парень водил меня к Арно, – сообщила Хелен. – Собеседование в неофициальной обстановке. За кофе он уже рассуждал, как важно тесное сотрудничество, и приглашал меня в «Ройял-Сонесту», продолжить собеседование совсем уж в неформальной обстановке. Вопрос стоял так: если я соглашусь лечь с ним в постель, у меня будет отдельный кабинет с роскошными коврами-шторами, да еще и персональный компьютер. «Черт, – говорю, – о чем всю жизнь мечтала, так это о персональном компьютере».
– Получила работу?
– Нет, честно, соблазн был сильный. Я должна либо выкупить свою квартиру, либо выматываться в десятидневный срок, там будет кондоминиум. Мне тридцать два года, жить негде, работы нет.
Она так искренне сокрушалась о своей судьбе, что Джек готов был пожалеть бедную девочку. Ей даже не тридцать два, а все тридцать пять, она уже побывала замужем перед тем, как познакомилась с ним, и еще раз сходила замуж, пока он сидел в тюрьме. И чему ее все это научило? – Чему научились они оба?
– Жду тебя в баре. И надень платье, ладно?… Хелен!
– Что-то у тебя голос изменился. Сам ты вроде бы все тот же, но что-то появилось, не пойму пока что.
– Времени много прошло, – сказал Джек, попросил не копаться и повесил трубку.
– Так вот, – в ту же минуту завелся Малыш.
– Слушай, я не оставил там ключ, потому что он мне еще понадобится. Я же говорил тебе, что так получится. Помнишь, говорил?
– А я тебе говорил, что мы с Роем квиты, я ему больше ничего не должен, и никакого дерьма мне больше в жизни не надо, сыт по горло.
– Ничего не случится. Я же обещал.
– Все равно ты не можешь войти в его комнату, – злорадно сообщил Малыш. – Он пока что выходить не собирается.
– Разберемся. Он что, и обед наверх заказывал?
– Только бутылку охлажденного вина и опять креветки. Ох и любит он креветки! Говорит, будет ждать в номере, пока не придет машина.
– Его куда-то везут?
– Не, он купил машину, новехонький «мерс». Говорит, расплатился наличными, и велел доставить товар прямо сегодня, а не то деньги назад. Он всегда себя так преподносит.
– Он говорил, что собирается уезжать?
– Не-а, но похоже на то.
– А те двое?
– Их я не видел. Они тут не живут, так, заглядывают.
– Можешь выяснить, не просил ли полковник счет?
– Не полезу же я с вопросами в регистратуру. Это будет довольно странно.
– После клуба Карнеги тебе это покажется удовольствием, – заверил его Джек.
Они сидели с Хелен во внутреннем дворике гостиницы, Малыш принес им выпивку, критическим взором оглядел черное в узкую полосочку платье Хелен, но удалился без комментариев.
А Хелен сказала:
– Ты что, с ума сошел?
Приятно посидеть вечерком в таком месте, выпить немного, вечерний свет и плеск фонтана помогают расслабиться… Но Джек собрался с мыслями и повторил:
– Я всего-навсего прошу выманить его из комнаты минут на десять.
– Что мне, за волосы его тащить?
– Запросто, он малявка.
– Такие малявки хуже всего – крепкие, жилистые.
– Поднимешься в пятьсот первый номер, – И Джек приподнял брови, указывая направление. – Это пятый этаж, самый верхний. Видишь, возле лифта ниша, там его люкс. Постучишь, он откроет. Ты скажешь: «Ох, черт, извините, ошиблась номером».
– «Ох, черт, извините?» – переспросила Хелен.
– «Я ошиблась номером».
– Ты бы стул пододвинул. Совсем за дерево спрятался, мне тебя и не видно толком.
– В самый раз.
– Ты что, прячешься? – сообразила она. Отхлебнула разбавленный водой скотч, не спуская с него глаз. – Ты во что впутался, Джек?!
– Потом расскажу.
– Ты обещал завязать.
– Я завязал. Это совсем другое дело. Так вот, ты говоришь: «Извините», поворачиваешься и идешь по коридору.
– Да, ты всерьез в это впутался. Я же вижу.
– Идешь по коридору, делаешь пару шагов, поворачиваешься… Пока все ясно?
– Поворачиваюсь…
– И говоришь: «Ой, может, еще одна девушка подойдет, это моя подруга, мы договорились встретиться, но я ей, похоже, не тот номер назвала». Запомнила? Дальше говоришь: «Я подожду ее внизу. На случай, если мы разминемся, скажите ей, пожалуйста, что я жду в патио или, может, буду в баре».
– Я должна повторить все слово в слово или можно импровизировать?
– Как угодно, только нить не теряй. Нельзя просто уйти – нужно, чтобы он знал, куда ты идешь, чтобы он отправился тебя искать.
– А если он не станет искать?
– Станет-станет.
– А если нет?
– Сделай так, чтобы захотел. Да один твой вид… тебе и глазками стрелять не придется.
– А губы облизывать?
– Сама разберешься. Парни к тебе так и липнут.
– Но я ничего для этого не делаю.
– Да полно, тебе только в кино сниматься, ты кем угодно прикинуться можешь.
– Он из Южной Америки?
– Да, из Никарагуа.
– Симпатичный?
