— Вам нравится думать, что я сплю с ним, хотя у вас и нет никаких доказательств.
— Спишь ты или нет, мне все равно, — ответил Лорент. — Я не пойму только, что он здесь делает, зачем он остался, если не выполняет и половины своих обязанностей. Он служит мессу, только когда сам того хочет. Люди говорят, он экономит облатки потому, что монахини, которые делали их для прежнего священника, мертвы. И что он пьет церковное вино за ужином.
Он увидел, как Шанталь устало улыбнулась.
— А сами-то вы в это верите? — спросила она.
— Скажи ты, чему мне верить.
— Он всегда служит мессу на Рождество и Пасху. Он хороший человек. Играет в футбол с ребятишками, читает им сказки… Почему вы хотите в чем-то его уличить?
— Разве он здесь затем, чтобы играть с детьми?
— Вы слишком много спрашиваете. — Шанталь все так же устало покачала головой и снова взглянула в сторону дома.
— А тебе не кажется, — спросил Лорент, — что он не похож на других священников?
— Чем же он не похож?
— Он не держит дистанцию с людьми, не учит их жизни.
Она явно что-то знала и сейчас смотрела так, словно вот-вот готова была это рассказать. Но сказала только:
— Он приехал сюда, чтобы помочь старому священнику.
— И что же? — спросил Лорент.
— Теперь отец Данн сам выполняет все обязанности.
— Он их и впрямь выполняет? — спросил Лорент тоном, который ее покоробил. Она определенно не хотела распространяться о своем священнике. Но Лорент попробовал надавить снова: — Вот ты говоришь, он приехал сюда… Но разве его направил не тот же самый орден, к которому принадлежал прежний священник? Не помню, чтобы я слышал его название.
— Миссия Святого Мартина, — сказала Шанталь. — Называется так же, как эта церковь.
— Его определили сюда официально?
Она слегка поколебалась, прежде чем дать ответ.
— Какая разница, как он здесь оказался?
Лорент понял, что загнал ее в угол.
— У тебя усталый вид, — проговорил он, кивая на стул.
Они сели напротив друг друга. Шанталь прикрыла ладонью обрубок другой руки. Смеркалось, воздух наполнился жужжанием насекомых, на небе замелькали черные точки — это летучие мыши слетались на ветви эвкалипта.
— Вы с вашими вопросами больше похожи на полицейского, — сказала она. — Вот все, что я могу сказать: отец Данн приехал или был послан сюда потому, что старый священник, отец Тореки, приходился ему дядей, он — родной брат его матери, которая умерла.
— Да? — спросил Лорент. Информация его заинтересовала.
— Раз в пять лет, — продолжала Шанталь, — отец Тореки отправлялся домой, в Америку, чтобы чтением проповедей заработать денег для своей миссии. И всякий раз он останавливался у родителей отца Данна, с тех пор как Терри был еще ребенком.
— И за время этих визитов старик, видимо, хорошенько промыл мальчонке мозги рассказами об АФРИКЕ, о том, как живет там среди дикарей, которые раскрашивают себе лица и закалывают львов копьями, — заметил Лорент.
— Вы хотите говорить или слушать? — спросила Шанталь.
Лорент приглашающим жестом махнул в воздухе бокалом.
— Продолжай.
— За эти годы, — сказала Шанталь, — он и отец Тореки очень сблизились и начали активно переписываться. Никто не промывал Терри мозги. Просто отец Тореки научил мальчика быть таким же, каким был он сам, — заботиться о людях. — Лорент кивнул, поджав губы. — Отец Данн сказал, что это мать убедила его стать священником. Говорила, как она будет гордиться им, и все такое.
Лорент снова кивнул:
— Это понятно, за матерями такое водится.
— Его мать, — продолжала Шанталь, — каждое утро в течение всей жизни вставала в шесть часов и шла к мессе и причастию. Она и отца Данна привела в церковь — как только он подрос, стал служить алтарным мальчиком. Отец Данн говорил, что его мать была очень религиозной, каждый день молилась, чтобы он стал священником.
Лорент наблюдал, как экономка подносит свой бокал к губам, чтобы отпить виски, видимо обдумывая, что сказать дальше. Наступила пауза. Лорент нарушил ее:
— Вот он им и стал, когда вырос.
Он ждал, но экономка, видно, слишком глубоко ушла в свои мысли, поглаживая пальцами обрубок руки. Но вот она заговорила снова:
— Да, пришло время, и он поступил в семинарию в Калифорнии. Братство Святого Дисмаса. Я видела это название на его бумагах. Святой Дисмас был африканец, его распяли вместе с Господом. Не успел отец Данн приехать сюда, как недели через две здесь началась резня.
На этот раз задумался Лорент, осмысливая услышанное.
— Ты уверена, что он учился на священника?
— Он мне сам так сказал. — Лорент продолжал смотреть на нее молча, и она добавила: — Он мне не лжет, если вы подумали об этом. Ему просто незачем. Кто я ему? Я не причиню ему неприятностей, даже если бы и могла.
Интересно все же, какого рода отношения связывают священника и его экономку? Похоже, тут что-то большее, чем просто общая постель, если даже это и само по себе правда.
— Вы с ним беседуете? — спросил он.
— Разумеется.
— А мыслями своими он делится?
— Он говорит, я слушаю, — сказала Шанталь уклончиво.
— А ты даешь ему советы?
— Я стараюсь его защитить.
— От чего?
Она ответила помедлив:
— От его собственных мыслей.
— Я полагал, для этого у него есть «мистер Уолкер».
— Он пьет не потому, что он здесь. Он пьет ради удовольствия. Он объяснил мне, почему он не алкоголик, его никогда не тянет отведать бананового пива.
— Он говорил тебе, что у тебя красивые глаза?
— Он говорил, что в Руенджери недавно нашли изрубленные в куски трупы, на этот раз туристов, которые приехали взглянуть на горилл. Геноцид начинается снова.
— Они остановились в отеле «Мугабура» и пошли прогуляться, — сказал Лорент. — Ты права, они были просто туристы, гости. Это не то, что называют геноцидом.
— Но все начинается снова!
— Можно сказать, что по-прежнему имеют место случаи неоправданной жестокости.
— Как это ни называйте, — сказала Шанталь, — скоро все повторится здесь, в деревне.
— Откуда ты знаешь?
— Он мне сам сказал.
— А он откуда узнал?
— Ему сказали об этом на исповеди.
4
Брат Терри, Фрэнсис, служил адвокатом в Детройте, специализировался на оскорблениях действием. Он имел дело с врачами, крупными корпорациями и страховыми компаниями. Зиму и унылые весенние месяцы Фрэн любил проводить во Флориде — поиграть в гольф и присмотреть кое-какую недвижимость.
