— Он носит в кармане такую сумму?
— Ему, наверное, только что заплатили. Никогда не знаешь заранее, откуда могут прийти деньги. Ведь так?
Мэри Пэт все не сводила с него глаз, но продолжала молчать. Фрэн сказал:
— Садись, посиди с нами. Поговорим?
— Когда я вернусь, — сказал Терри, подошел и поцеловал Мэри Пэт в щеку. — Мне надо повидать Дебби.
27
Он нажал кнопку звонка рядом с фамилией ДЬЮИ и при свете лампочки над дверью ждал, что в репродукторе раздастся ее голос или она сразу откроет дверь. Она, конечно, должна догадаться, кто это пришел. Терри еще раз нажал кнопку, подождал, потом отошел на тротуар и взглянул вверх на окна. Но тут вспомнил, что ее окна выходят на поле для гольфа. Тогда у нее он вышел на балкон и смотрел на пустое пространство, которое в той стране, откуда он приехал, все сплошь засеяли бы кукурузой. Ему еще подумалось, сколько земли пропадает даром. Он обошел кругом трехэтажное здание и увидел ее балкон. В квартире горел свет. Запрокинув голову, он крикнул: «Дебби!» В окне этажом ниже тоже загорелся свет. Он снова позвал ее и увидел силуэт за балконной дверью. «Это я!» Она увидела его наконец. Терри помахал рукой и побежал к подъезду, чтобы нажать кнопку. И все равно дверь открылась не сразу. Что она там делает? Дверь с жужжанием закрылась за ним, и он пошел пешком по лестнице к квартире 202.
На ней было розовое кимоно, которого он прежде не видел. Она улыбнулась ему, но как-то устало. А глаза не выразили ровным счетом ничего.
— Разве ты не самая счастливая девушка во всем городе?
— Я была в ванной, — сказала она и повернулась к нему спиной со словами: — Я думала, ты сначала позвонишь.
— Что случилось? Он приставал к тебе?
— Ничего похожего. Выпить хочешь?
Он прошел следом за ней на кухню.
— Так мы празднуем или как? Зачем он велел тебе остаться?
Дебби достала из холодильника поднос со льдом и с хрустом отколола кубики. На столе стояли ее бутылка водки и «Джонни Уолкер», с тех самых пор, как он впервые остался у нее на ночь. Рядом лежала ее сумка.
— Он о многом меня расспрашивал, — сказала она. — Он считает, что может мне помочь.
— Помочь в чем?
— Утвердиться на эстраде. Он даже мог бы устроить меня к Лено.
— Ну да, они же оба итальянцы.
— Он сказал, что у него есть связи.
— С тобой все в порядке?
— Я просто очень устала, — ответила Дебби и через стол подтолкнула к нему его бокал.
— Расскажи, что все-таки случилось.
— Он разорвал чек.
Вот так так! Терри взял бокал.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То и хочу сказать. Взял и разорвал его пополам.
— Шутишь?
— А потом еще раз пополам. Вот это я и хочу сказать, когда говорю, что он разорвал чек.
— Тот самый, который он протягивает мне на фотографии?
— Тот самый.
— Но он сказал: все в порядке. Он дал нам слово.
— Терри, этот тип — грязный гангстер.
— Может быть, ты чем-то его разозлила?
— Он спросил, кто мой любимый комик, и я сказала — Ричард Прайер. А его любимый комик — Ред Скелтон.
— Значит, вы с ним не слишком поладили?
— А когда он сказал, что может мне помочь, я ответила: «Чем? Напишете за меня монолог?»
— Правда? Ты так прямо и сказала могучему мафиозному боссу? «Чем? Напишете за меня монолог?» — Терри замолчал, ему вспомнился один комический монолог, он мысленно его перефразировал: «Ты знаешь, как это делается, Тони. Берешь в руки ручку и…»
— Мысль, может, и неплохая — насчет монолога, — только несвоевременная. Что он ответил? — спросил Терри.
Подражая низкому и глухому голосу Тони, Дебби ответила:
— «Ты любишь рисковать, да, куколка?» Впрочем, «куколка» он не говорил, сказал только про риск.
— И вот ты рискнула, но риск не оправдался.
— Мне показалось, что ему это как раз понравилось.
— Тогда почему он порвал чек?
— Видимо, он с самого начала не думал отдавать его нам. Он очень практичный. Спросил, хочу ли я что-нибудь выпить. Я ответила: только если вы тоже будете. И он сказал: я не буду, значит, и вы ничего не получите. Он грубоват, но, в общем, интересный человек..
— Ты снова с ним увидишься?
— Нет! Конечно же нет. С чего ты взял?
— Ты назвала его интересным.
— Я имела в виду его манеру говорить. Я сразу подумала, что могла бы использовать для себя кое-что.
Тони взял бокал, взглянул на его содержимое и залпом выпил большую часть.
— Что ты сказала, когда он разорвал чек?
— Что этого следовало ожидать.
— Разве ты не удивилась?
— Удивилась! Но сказала так.
— А он что ответил?
Она закрыла глаза и снова их открыла.
— Терри, я страшно устала, я хотела бы лечь.
— Хочешь, чтобы я остался?
Она глотнула своей водки.
— Если ты сам хочешь.
— Скажи, что он ответил?
— Он переспросил: следовало ожидать? Я сказала что-то о том, как он делает деньги, не прямо, конечно, я не назвала его в глаза мошенником, а он ответил… — Она запнулась. — Он ответил: «Вы ничего не знаете о моих делах. И никто не знает». Потому что он предпочитает оставаться в тени, он, мол, не показушник. Он сравнил себя с тем парнем, который раньше играл за «Дельфинов», с Ларри Чонка, который сказал, веди он себя так — я решила, что мне это может пригодиться: как ведут себя профессиональные благодетели… — веди он себя так, тот, другой парень дал бы ему по мозгам.
— Хови Лонг?
— Да, этот самый. Я представила парня в форме, который лупит другого, в шлеме, по голове и вскрикивает: «Черт, моя бедная рука!»
— Мне тоже что-то такое представилось, — заметил Терри. — Значит, все было устроено только ради того, чтобы он смог с тобой поговорить?
— В общем, ничего не вышло. Если ты остаешься, Терри, давай уже ляжем.
— Но ему пришлось взять на себя труд…
— Я больше ничего не знаю. Пойдем, Терри, займемся делом. — Дебби вышла из кухни. Она словно хотела сказать — давай побыстрее с этим покончим. Наверное, она действительно имела это в виду. Он вспомнил их утренний разговор в спальне Фрэна и Мэри Пэт о том, надо ли поменять простыни, Дебби тогда сказала: нет, они только поспят в постели, а трахаться могут в любом другом месте. Он вспомнил это сейчас, и не потому, что его шокировала ее грубость, но… Эта реплика показывала, что она думает о занятиях любовью — мол, заниматься этим можно где угодно, все равно как ночной бабочке ублажить клиента…
