— Как долго?
— То-то и оно, — промолвил Торрес— Чтобы сделать все как следует, надо задействовать половину личного состава отдела, по три смены в день в трех стратегических пунктах — они должны сидеть в машинах и в вестибюлях гостиниц. Все плохие парни, которые ошиваются в городе, были бы просто счастливы. Если бы все разрешилось быстро, прямо сейчас — за два дня собрать деньги, на третий доставить, — мы бы справились, в противном случае придется вызывать федералов.
— Он не станет звонить по телефону, — предупредил Ла Брава.
— Ты уверен?
— Он служил в полиции. Он знает про жучки и распознавание голоса.
— Какой-то он странный, — возразил Торрес. — В жизни такого не видал. Требует полный мешок денег, пакет из-под мусора замотать проволокой — замечательно! Только что из навоза вылез. А как он пытался наладить рэкет, все эти старые приемчики— запугивание, покровительство! Можно подумать, он прямо-таки сам напрашивается, чтобы его схватили.
— Где он сейчас?
— В гостинице. Сходил к «Волфи» и вернулся. Больше никуда не выходил.
— Вы установили жучок в его номере?
— Его честь судья сказал «нет». Остается только самописец на коммутаторе. Если он позвонит ей, мы будем знать.
— А что наш мокроспинник?
— Его нет на месте.
— Съехал?
— Нет, просто куда-то пропал. Один парень — за ним имеется должок — заглянул в отель и спросил.
— Почему вы не обыскали его номер?
— Его честь судья сказал «нет».
— А где его машина?
— Неизвестно. Такая машина должна бросаться в глаза, но ее не видели ни в Дейде, ни в Броварде, ни в Палм-бич.
— Что тебя напрягает больше всего?
— В смысле?
— Во всем этом деле. Что не так?
— Не могу поверить: неужели он так глуп? Все время задаю себе этот вопрос. Ты говорил, он служил в полиции, был агентом, потом охранником за четыре бакса в час. Он получил лицензию на автоматическое оружие— это наводит на размышления. Но я не знаю, он и в самом деле хочет получить выкуп или происходит что-то иное.
— Что же еще?
— Я не уверен, что парень продумал свои действия.
— Тебе остается только молиться и ждать. Господи, сделай так, чтобы он зарвался, да побыстрее. А если ничего не произойдет?
— Майор сказал: через три дня вызываем ФБР. Пусть студентики поработают. Заберут это письмо в Вашингтон, изучат его вдоль и поперек и сообщат нам: судя по шрифту, послание напечатано на машинке «Смит-Корона» через черную ленточку на листе из блокнота. В самом деле? Спасибо огромное! Ребята, все на поиски чертовой «Смит-Короны»! Джо, этот парень должен сделать следующий шаг, а если нет— значит, он струсил и ничего не будет.
— Или решил выждать.
— У меня есть только три дня.
— Хорошо, допустим, он выйдет на связь— и что дальше?
— Она понесет деньги, а мы будем ее сопровождать.
— Шестьсот тысяч долларов?
— Без вариантов.
— Можно просто нарезать бумагу.
— Джо, что в записке сказано? «Выкинешь какой-нибудь фокус— умрешь». Мы должны принять это на веру. Что, если мы скажем: «Полно, парень просто дурачится, не обращайте внимания», — а парень возьмет да и прикончит ее? Мы все окажемся не в лучшем положении, особенно сама леди. А может, получится так, что придется дать ему увидеть деньги, прежде чем мы сумеем его схватить. Нужно, чтобы все выглядело по-настоящему. Ты сам это знаешь. Главное, не выпускать из виду актрису и сумку с деньгами. Все зависит от него — насколько он ловок. Только так не бывает, чтобы парень был ловок и при этом настолько туп.
— Ты смотрел ее фильмы?
— Наверное, точно не помню. Имя вроде бы знакомое и лицо тоже, но как-то смутно. Она была звездой?
— Не первой величины, но хороша. Очень хороша.
— Посмотрю при случае.
— Откуда она возьмет деньги? Шестьсот тысяч наличными.
— Издеваешься? В банках Майами такие суммы лежат в каждом сейфе. Парни из отдела по борьбе с наркотиками все время их выгребают.
Ла Брава задумался, потом спросил:
— Она считает, что сумеет раздобыть деньги?
— Я задал ей этот вопрос. Дескать, прошу прощения, но сможете ли вы собрать такую сумму? Она сказала «да». Сказала, поскольку нам известно, кто за этим стоит, особой опасности она не видит. В смысле, поскольку парень — идиот.
— Так прямо и сказала?
— Что-то в этом роде. По-видимому, она совершенно уверена, что Ричард завалит дело.
— Но сперва ей придется собрать деньги, — уточнил Ла Брава.
— Мне все равно, где она их возьмет, — отозвался Торрес. — Может, под кроватью хранит, ее личное дело.
— Нужно переписать номера банкнот.
— Сфотографируй их. Я проконсультируюсь в банке. Но если парень уйдет с деньгами, они пропали.
Ла Брава умолк. Отхлебнул глоток пива, выглянул из окна — небо сливалось с океаном, огромное пространство таяло в сумраке надвигавшейся ночи, мир первозданной чистоты, где нет места преступлениям. Дурные идеи зарождаются в замкнутом пространстве. Торрес тоже поглядел в окно, но не нашел там ответа на свои вопросы и вновь обратился к Ла Браве:
— А что у тебя на уме?
— То же, что и у тебя: неужели он так туп?
— Придется с этим смириться.
— Может, он только прикидывается идиотом?
— Не похоже, чтобы он очень старался.
— А если главный — не он?
Теперь пришлось призадуматься Торресу:
— А кто, мокроспинник?
— Кундо покрутился тут несколько дней, осмотрелся, — развивал свою мысль Ла Брава, — а теперь, когда записка попала по назначению, он смылся. Оставил Ричарда на виду для отвода глаз. Отвлек нас, а сам пока готовит дело.
— Хорошо бы собрать сведения о нем, узнать, чем он занимался на Кубе.
— Сидел в тюрьме — информация от Давида Беги, получена с помощью Гилли и Пако Боза.
— У тебя осведомителей больше, чем у меня.
— Я их не сдаю.
— Может, разузнаешь побольше о мокроспиннике, что он за человек?
— Может, вам надо взять Ричарда, — предложил Ла Брава. — Вы-то хоть умнее, чем он?
— Хотелось бы надеяться.
— Разыграйте спектакль— типа, у вас все улики. Предложите ему сдать мокроспинника. Ричард обожает сделки с полицией. Возьмите мокроспинника и заприте их в одной комнате. Кто выйдет живым, получит от десяти до двадцати пяти лет.
