— Я найду дополнительный источник в подтверждение написанному, — пообещала я.
— Прекрасно, и сделайте это сегодня, — сказал Натан. — Потому что приют для бездомных ветеранов грозит подать на нас в суд за клевету, если мы завтра же не опубликуем опровержение.
Глава 13
Мои слова, видимо, прозвучали убедительно. Натан ничего не сказал, лишь посмотрел мне в глаза, что само по себе было подвигом. Мне будто дали последний шанс все исправить. Марси милостиво молчала, Дороти вздохнула с облегчением. Едва я села за свободный стол в библиотеке перед стопками годовых отчетов приюта для бездомных ветеранов, как в сердце проник страх и сомнение застучало в висках.
Вполне ясно, почему приют отрицает факт присвоения денег: если люди решат, что такие кражи происходят постоянно, они перестанут жертвовать деньги. Каковы же мои шансы найти паршивую овцу в этой организации? Кто пойдет один против всех?
Черт! Черт! Черт! Я раскрыла годовой отчет и уставилась в него, ничего не видя. Пульсация в голове достигла такой силы, что у меня зашевелились волосы. И какой черт меня дернул писать статью, полагаясь на конфиденциальный источник? Зачем я потащилась к нему на радиопередачу?
Ногти впились в лицо, и я резко отдернула руки. Заставила себя выпрямиться, принять уверенный вид, погрузиться в написанное. Мимо прошла библиотекарь с газетами, которые до сих пор подшивают в стопки, хотя они давно доступны в электронном виде: «Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит джорнал», «Бостон леджер» — престижные издания, куда меня теперь никогда не возьмут на работу. Я через силу поздоровалась и улыбнулась библиотекарше.
Помогли дыхательные упражнения. Вдох, выдох, снова вдох. Последствия моей ошибки сложно и представить. Я убеждала себя, что ситуация совсем не похожа на случай с Техианом. На этот раз рассудок у меня не был помрачен ни от любви, ни от горя.
В эфире Леонард достаточно прямолинеен, однако насчет Барри Мазурски он был искренен. Я уверена. И Дрю Мазурски не сам пришел ко мне с признанием, пришлось выбивать из него правду. К тому же я сама видела Барри с загипсованной рукой, когда приехала в Провиденс четыре месяца назад.
Передайте этой стерве из «Кроникл», что она следующая.
Вопреки разуму передо мной вдруг забрезжила надежда. Может, это не просто сумасшедший. Может, его звонок не случаен. Если угроза была настоящей, значит, я близка к истине. Значит, мэр, полиция и даже Надин Мазурски лгут и я буду реабилитирована.
После некоторого усилия глаза сфокусировались на буквах ежегодного отчета. «Приют для бездомных ветеранов Провиденса основан в 1973 году для солдат, пострадавших во вьетнамской войне. Он стремится обеспечить едой, жильем и моральной поддержкой всех нуждающихся ветеранов». Я перевернула страницу. На следующей оказались фотографии волонтеров в длинных запачканных фартуках. Они накладывали еду из кастрюль людям за столом, которые пили кофе и поглядывали в объектив.
Открыв последнюю страницу, я отыскала список двенадцати членов правления, который сравнила с текущим отчетом. Нужно найти тех, кто ушел из организации после хищения. Только они, возможно, не повесят трубку, услышав мою фамилию.
Таковых оказалось трое. Среди них Питер Е. Холкиас, вице-президент «Компас роуз бэнк энд траст». Банкиры не слишком откровенны при общении с прессой, но я все равно ему позвонила. Секретарша ответила, что он на конференции в Нью-Йорке.
Вторым был некий Клифтон Л. Сникерс. Из базы данных я узнала, что он адвокат и член палаты представителей от Род-Айленда. От такого правды не дождешься. Далее шла Лаура Энн Моцек, исполнительный директор ювелирной компании. Может, она человек творческий, свободомыслящий, открытый? В висках по-прежнему стучало. Я набрала ее номер и села в ожидании, крутя сережку.
Когда я назвала цель звонка, Моцек сильно огорчилась.
— Я думала, вы по поводу нашей новой серии искусственного жемчуга, — сказала она.
— К сожалению, нет.
— Неужели вы даже не читали наш пресс-релиз?
— Я не бизнес-журналист.
— И на следующей неделе вы не освещаете показ продукции в Нью-Йорке?
— Я — нет, но, возможно, кто-то другой. Из отдела бизнеса, — предположила я. — Наверно, журналист уже назначен.
— Сомневаюсь, — хмуро произнесла Лаура.
— Я интересуюсь приютом для бездомных ветеранов, где вы были членом правления. Мне нужно подтвердить сведения касательно присвоения денег из фонда, произошедшего два с половиной года назад.
На другом конце провода повисло молчание, и это показалось мне хорошим знаком. Если бы никакого хищения не было или она ничего о нем не слышала, то тотчас выразила бы удивление.
Тишина затянулась. Неужели Моцек повесила трубку?
— Я расследую убийство Барри Мазурски. Пытаюсь установить мотив.
— Знаю, — сказала она. — Читала газету.
Снова молчание, но на этот раз более весомое, будто Лаура обдумывала, что говорить.
— Помогите мне, пожалуйста. Я должна докопаться до правды.
Она набрала в легкие воздух.
— Кого из бизнес-журналистов вы знаете?
Лаура Энн оказалась хитра. Она решила поторговаться, а мне нечего было ей предложить. Я не смогла бы помочь ей, даже если бы по-прежнему работала в «Леджере», где бизнес-редактор — мой хороший друг. Журналисты из этой сферы весьма недоверчиво относятся к подобным предложениям.
— Лично я ни с кем не знакома, но если вы вышлете мне пресс-релиз, я смогу положить его на нужный стол.
Моцек опять задумалась и после паузы попросила мой факс.
— Во вчерашней статье вы далеко ушли от истины, — отметила она.
— Так поправьте меня, — ответила я.
— Был некий инцидент… пропали деньги… то есть мы думали, что они пропали. Во всем обвинили Барри… это было ужасно. Один из нас знал о его пристрастии к азартным играм и обвинил в подтасовке цифр. В итоге оказалось, что ошибся бухгалтер. Такая вот неприятная ситуация. Особенно для того, кто свалил все на Барри. Мы, конечно, извинились. Я лично ходила к нему и просила остаться в организации, но он очень расстроился. Подал заявление об уходе на следующий же день.
— Так присвоения денег не было?
— Нет, всего лишь ложное обвинение. Ужасная ошибка.
* * *
Леонард жил в Бристоле, в получасе езды от Провиденса. Я слышала, что это красивый город у моря, но никогда там не была. Он обитал в пригороде, в многоэтажном жилом комплексе. Я потратила пятнадцать минут, пытаясь найти нужный мне дом. Казалось, система нумерации была придумана специально, чтобы сбить с толку посторонних. Наконец я нашла человека, который смог показать мне нужный подъезд.
К тому времени я так разозлилась, что яростно нажала на кнопку звонка и не снимала с нее палец добрую минуту. Леонард открыл дверь в спортивных брюках и нейлоновой футболке. Мокрые волосы примялись от велосипедного шлема. Он пригладил их и улыбнулся, словно обрадовался моему неожиданному визиту.
