— Она до сих пор там?
— Да, только фары выключены. Я не хочу рисковать. Уйду сегодня домой вместе со всеми. Давай лучше встретимся у меня после работы. Если прибудешь раньше, то ключ на выступе над дверью.
Мне не хотелось ехать в Бристоль и сидеть в пустой квартире, ожидая, пока не вернется Леонард. Тем более если за ним хвост.
— Понимаю. Может, завтра выпьем кофе? В людном месте. В кафе?
— В «Руфулс» в десять, — предложила я, удивляясь его беспокойству. Как же хорошо, что сегодня у меня ночует Уолтер.
Мне не хотелось оставаться одной ни сегодня, ни завтра, никогда. Боже, когда это окончится? Я даже не могу бегать по утрам, а пробежка для меня единственный способ снять напряжение. Я невольно вздрогнула при мысли о машине, чуть не сбившей меня на Рошамбо-авеню.
— Как она выглядит?
— Обыкновенный седан.
В городе несметное количество седанов. Черт возьми, да, кроме мини-вэнов и спортивных машин, каждая тачка — седан. Однако у меня из головы не выходил серебристый автомобиль.
— Ты не разглядел, какого она цвета?
— Да. Серебристо-серая. На заднем бампере справа — вмятина.
Под дверью была записка от домовладельца: «Не застал тебя сегодня. Зайду завтра. Хэл Андоса».
Я задержала плату за квартиру всего на один день. Один день, а он уже оставляет записки. Я скомкала бумажку и швырнула в мусорное ведро.
Придется попросить Уолтера одолжить мне денег. Расскажу ему всю правду, выслушаю слова утешения и пообещаю найти группу поддержки. Иногда мне казалось, будто он ночует у меня только затем, чтобы проследить, как бы я не сбилась с пути истинного и не пошла ко дну.
Что ж, я иду ко дну, и повод теперь совсем иной. Чего скрывать… Уолтер даст мне денег, в этом я не сомневаюсь. Не прятаться же целый месяц от Хэла.
Я приготовила тарелку томатного супа, намазала хлеб маслом, села за стол и заставила себя поесть. В ожидании Уолтера прислушивалась к каждому шороху. Я боялась его прихода и в то же время с нетерпением ждала. Так хотелось излить ему душу!
К счастью, перед длинной вереницей магазинов, на которую выходят мои окна, не было припарковано ни одного серебристого седана, и по пути домой за мной никто не ехал. Но это мало утешало, паника росла. Нужно как-то отвлечься.
Я достала стопку листков со счетами, надеясь найти под ними лотерейные билеты, которые купила у Барри. Где же они? Если я занесла их в квартиру, то они лежат где-то здесь. Вещи не испаряются просто так.
Для меня это было скорее гипотезой, чем искренним убеждением. Письма, вырезки из газет, папки и стол в «Бостон леджер» — вещи, которые исчезли из моей жизни ни с того ни с сего.
Я вытряхнула содержимое рюкзака на кофейный столик и обыскала все внутренние кармашки. Пусто. Затем пролистала стопку газет на полу у дивана, не сомневаясь, что туда билеты попасть не могли.
В разгар поиска зазвонил телефон. Перешагнув через разбросанные журналы, я схватила трубку. Леонард интересовался, как я добралась домой. Сказал, что седан уехал до того, как он покинул студию, и его никто не преследовал.
— Я все не могу забыть того сумасшедшего, который позвонил на передачу с угрозой. У тебя в квартире установлена сигнализация?
— Ко мне сегодня придет друг, — ответила я. — Все будет в порядке.
— Возможно, я зря так суечусь.
— Что на кассете? — спросила я. — Отчего ты как на иголках?
— Ты говоришь по радиотелефону? — уточнил Леонард.
— Да, так что там?
— Я не хочу обсуждать это по беспроводному телефону. Завтра утром все сама услышишь. — После паузы он добавил: — Не беспокойся, Хэлли, я обещаю не подвести тебя.
Леонард повесил трубку. Компенсация. Я начинала верить в его искренность, хотя ситуация неприятная. Хочется побыстрее узнать, что на пленке, и не ждать до утра. Я стала расхаживать взад-вперед по комнате, спотыкаясь о газеты. О каких уликах идет речь? Разрешат ли мне вообще об этом писать? И где лотерейные билеты?
Я даже не слышала, как повернулся ключ в замке. Дверь распахнулась.
— У тебя был обыск? — спросил Уолтер, глядя на беспорядок, устроенный мной на полу.
— Смешно. — Я не стала вдаваться в подробности и что-либо объяснять. Судя по виду, у Уолтера выдался тяжелый вечер: глаза его покраснели от сигаретного дыма, губы потрескались.
— Попалась требовательная публика? — поинтересовалась я.
— Ужас. Три раза просили сыграть «Кожу и кружево». Будто я могу исполнить этот сентиментальный дуэт в одиночку.
Не лучший момент говорить о деньгах, решила я. Пусть отдохнет.
Помимо двух гитар у Уолтера был маленький усилитель и какая-то аппаратура, которую не хотелось оставлять на ночь в машине, поэтому он решил перенести все в квартиру. Я еще раз обыскала места, куда могли провалиться билеты: надеялась заполучить приличную сумму, пока он разгружался. Не повезло.
Но я по крайней мере немного успокоилась. Пусть Уолтер и не очень крепкого телосложения, зато он сообразителен и участвовал в уличных драках, да и серебряный браслет на его руке выглядит внушительно. Рядом с ним я чувствовала себя защищенной.
Уолтер собрался закинуть ковбойскую шляпу на стол, но заметил тарелку томатного супа.
— Не густо.
Мне показалось, это идеальный момент попросить взаймы, и все же я решила подождать. Пусть расслабится. Выпьет чашку чая. Положит ноги на кофейный столик. Я села на табуретку и взяла ложку. Томатный суп совсем остыл.
— Хочешь попробовать?
Уолтер покачал головой. Завтра ему предстоит встать рано и целый день колесить по городу. Лучше сразу лечь спать. Он взял сумку с джентльменским набором и направился в ванную.
Я вяло мешала холодный суп и готовила речь. «Уолтер, мне не повезло, и я подумала… Уолтер, надо было послушать твоего совета и найти группу поддержки сразу, как переехала сюда, но… Уолтер, я на собственном опыте убедилась, что надо держаться подальше от казино…»
Помешивания ускорились. Взглянув вниз, я обнаружила, что красный бульон расплескался. Схватив из раковины губку, вернулась к столу, подняла тарелку вместе с подставкой, чтобы вытереть стол, — под ней оказались пять лотерейных билетов. Именно там, где я их оставила.
Чудо. Симфония. Луч света, проникший сквозь потолок. Билеты казались даром неба, а не давно потерянной вещью. Я схватила «Дворец Цезаря», который порекомендовал мне Барри, нашла монету в чашке и соскребла латексное покрытие. Прокол. Засунула билет обратно под подставку и прислушалась к шуму в ванной.
Когда надо рано вставать, Уолтер принимает душ вечером. Часто поет песни середины семидесятых: «Иглз», Джексона Брауна, Стива Миллера. Сегодня не слышно ни звука. Не самый лучший вечер, чтобы просить денег. Я принялась за следующий билет. Несмотря на добрый совет Барри, второй и третий «Дворец Цезаря» тоже не принесли мне удачи.
