— Я понимаю тебя, Даур, — спокойно произнес Гурам. — Все так начинают, да? И я сам так начинал. Сначала нелегко, но зато потом все эти труды окупают себя с лихвой.
— Я уже в Москве три месяца! — запальчиво бросил молодой человек.
— И что? — Гогричиани с удовольствием перекатывал сигару по нижней губе из одного уголка рта в другой. — А я здесь уж несколько лет. Даже сам точно не помню, сколько. И знаешь, когда у меня появилось все это? — он сделал рукой широкий полукруг.
Даур не ответил.
— Два года назад. Только два года, дорогой. А до этого я жил так же, как и ты. Недоедал, недосыпал, трудился как вол… А иначе нельзя, Даур. Иначе ничего не получится. Терпение надо иметь…
— Я не могу ждать так долго, — Даур поколебался немного, но затем все же опустился на скрипучий стул с высокой спинкой. — Моя невеста так долго не будет ждать. Ее родители так долго не будут ждать… Они уже не отвечают на мои телефонные звонки.
Гогричиани пожал плечами. Его широкое лицо скрылось за очередным клубом дыма. Абхаз разогнал его рукой.
— Ничего не поделаешь, Даур. Это жизнь. Жестокая и очень беспощадная штука, — Гурам помолчал немного. — Но если хочешь, иди. Если ты так решил… Я не стану удерживать тебя насильно. Я же не зверь какой-нибудь. Все понимаю, дорогой. Конечно, будет лучше, если ты еще подумаешь, взвесишь все, как следует. Так будет лучше именно для тебя, да?
— Я уже все взвесил.
— Ну хорошо, — Гурам опустил дымящуюся сигару на краешек пепельницы. — Хозяин — барин.
Даур облегченно перевел дух. Амиран настроил его перед этим разговором совсем на иной лад. Молодому человеку казалось, что ему придется спорить с Гогричиани значительно дольше. Придется кричать, доказывать. Дауру не хотелось всего этого, но если бы такая необходимость возникла… Но Гурам не стал противиться его желанию. Он легко отпускал его.
Даур поднялся со стула, потоптался пару секунд на одном месте, а затем протянул руку раскрытой ладонью вверх.
— Паспорт отдашь, Гурам?
— Конечно. Зачем он мне? — Гогричиани даже не пошевелился. Равнодушно смотрел на сизую струйку дыма, поднимавшуюся под потолок от кончика его сигары. — Но не сейчас. Ты ведь сам только что сказал, Даур, что ты в долгах как в шелках. Я к тебе, как человек, и ты должен ко мне, как человек. Зачем ссориться, да? Зачем будем врагами расставаться? Отработай хотя бы то, что ты должен, — и мы в расчете. До конца месяца. Я тебе план сброшу, не придется ишачить круглые сутки… Согласен, да? Отдаешь долги — получаешь паспорт. Все справедливо. Так?
— Так, — Даур понуро опустил голову.
Он понимал, что, по большому счету, Гурам прав. И условие последнего действительно было справедливым. Почему «фирма» должна нести убытки из-за него, Даура? Он ведь сам взялся за эту работу. Никто не тянул его, как теленка на веревке. Работать до конца месяца не хотелось, но Даур знал, что не сможет поступить, как неблагодарный шакал. Двумя неделями больше, двумя меньше — какая разница? Главное, что Гурам готов его отпустить. Главное, что он не раб, как говорил вчера Амиран.
— Сегодня, если хочешь, можешь и не работать, — Гогричиани вновь пристроил сигару во рту и глубоко затянулся. — Но это, конечно, увеличит твои долги, да?
— Увеличит, — согласился Даур. — Но я не буду отдыхать. Сейчас поеду на смену.
— Ну и молодец! — Гурам продемонстрировал широкую лучезарную улыбку. — Видишь? Всегда можно договориться. Всегда можно найти общий язык. Ссоры ни к чему, да, Даур? Мы же с тобой одних кровей.
Даур не стал больше ничего говорить. Развернувшись на месте, он быстро направился к выходу из бокса. Хлопнула металлическая дверь. Гурам остался один. Улыбка сползла с его лица, и он рассеянно ткнул сигару в пепельницу. Рука машинально потянулась к поясу, где в кожаном чехле находился мобильник. Выудив аппарат, Гогричиани пробежался по именам в записной книжке, нашел необходимый и нажал кнопку вызова. Уголек от сигары продолжал тлеть, но Гурам не замечал этого. Пальцы его нервно барабанили по столешнице.
— Гурам, ты? — откликнулся наконец невидимый абонент.
Гогричиани хмыкнул. Значит, и его номер также был забит у этого человека в записную книжку.
— Я, Артем, — ответил он. — Мне надо срочно с тобой поговорить. Очень важное дело.
— Приезжай, — лаконично бросил собеседник. — Я до обеда буду на месте. Ты знаешь, где.
— Хорошо…
В трубке уже зазвучали гудки отбоя. Гурам негромко выматерился. Несмотря на все его титанические усилия, отношение со стороны коренных москвичей на любом уровне оставалось прежним. Гогричиани был для них отбросом.
* * *
— Здравствуйте! А мы уже подумали, что у вас что-то случилось. Вы же хотели еще час назад забрать машину, — диспетчер автосервиса на Тверской заискивающе-учтиво улыбнулась клиентке.
Диана, в большей степени благодаря отцу, всегда была здесь желанной гостьей. Гурам Гогричиани, воспитывая дочь без материнского участия, никогда не скупился на расходы, связанные с ее содержанием. В том числе это касалось и машин Дианы. По достижении совершеннолетия в ее арсенале всегда был какой-нибудь модный автомобиль из разряда компакт-класса.
Не обращая внимания на диспетчера, Диана продолжала телефонный разговор:
— Представляешь, у меня телефон отключился! Беспонтовая связь! Переключусь на «Билайн»! На фиг этот график! — разразилась она, обращаясь к невидимому собеседнику. — Папа должен был за мной в салон заехать. Я жду. Маску не стала делать. Представляешь? А его нет и нет… Ну, я у косметологички моей попросила трубку. Звоню ему, а у него тоже в отключке. Пришлось такси вызывать… Сплошные расстройства!
Излив накопившиеся эмоции, Диана бросила трубку в сумочку. Диспетчер безропотно выслушала гневный монолог клиентки.
— А ваш папа заезжал, — вымолвила она, когда поток красноречия Дианы иссяк. — Пойдемте за мной… Он с утра оплатил ремонт и тюнинг. Мы сделали вам вибродемпфирующую обивку салона и заменили рулевое колесо. И на бампере у вас скол был. Не забудьте, теперь кнопки поворотников и выключатели фар находятся на руле. Придется немного потренироваться, чтобы привыкнуть.
Диспетчер вышла из-за стойки и направилась в полутемный угол бокса, где стоял ярко-красный «Фольксваген»-«жук». Диана процокала шпильками по пенобетонной плитке следом за ней.
— Тут так темно! Может, свет включите? А то я навернусь сейчас, — неуклюже взмахнув руками, Диана переступила через лапу подъемника.
— Да, сейчас, конечно! Вы пока постойте там. Я сейчас включу свет.
Сотрудница автосервиса в одиночестве проследовала в угол бокса. Нащупав на стене выключатель, она нажала на кнопку. Под потолком затрещали лампы дневного света. После нескольких вспышек бокс залил белесый электрический свет.
Отполированный до блеска ярко-красный «Фольксваген» сиял как новенький. Затемненные стекла делали автомобиль еще более внушительным.
