Почему в шортах? Потому что тоже направлялся отдохнуть. В «Крайслере» деяносто девятого года, с женой, с сыном и пятью чемоданами. Издал приказ, подписал, получил в бухгалтерии отпускные и прямо с этими отпускными был приторможен у КП на выезде из города.
– Ты знаешь, кто я такой, сопляк?! – кричал он, выбегая из-за руля, когда молоденький старший лейтенант из ГУВД настойчиво просил его пересесть в тарахтящий рядом с лакированным «Крайслером» «уазик». – Я тебя…
– Завтра, – шептал старлей, не веря собственной наглости и подрагивая постановлением следователя Генеральной прокуратуры в руках. – Завтра…
– В мае, наверное, – бормотал прокурор, уже четверть часа разглядывая ходатайство Генерального прокурора перед судом о применении к себе меры пресечения «заключение под стражу». – Я не пью березовый…
– Напрасно. А я, вы знаете, выезжаю изредка из Москвы, кладу руки на березу и пытаюсь представить, как отдаю ей свою усталость и забираю ее силу. Где сейчас находится Магомед-Хаджи Магомедов?
– Кто это? – удивляется прокурор.
– А здесь березу найти сложно, – говорит Кряжин. – Здесь в основном сосны. А они, насколько мне известно, силу не дарят и усталость не забирают. Наоборот, они забирают здоровье. Сколько у вас в области «красных зон»,
[21]
старший советник юстиции?
– Бросьте!.. – выдыхает тот, в шортах. – Вы калиф на час, Кряжин. Не пройдет и двух суток, как все станет на свои места. Вы из тех, кто с поднятым забралом бросается на ветряные мельницы. Или в Генпрокуратуре дана модная ныне указуха на «охоту на ведьм»?
– Откуда у вас «Крайслер», старший советник?
– Вы из налоговой службы? Если нет – обратитесь туда! Это гонорар за две книги, с которых исправно уплачены налоги.
– Вы писатель? – Кряжин удивляется так сильно, что даже вынимает руки из карманов, и усаживается за прокурорский стол. – В каком жанре творите? Фэнтези? Детектив в стихах? Сказки для взрослых?
Прокурор не ответил, но перед тем, как отвернуться, бросил невольный взгляд на стеклянный резной шкаф.
Чудовищное любопытство окатывает советника, отрывает его от кресла и направляет к шкафу. Вот они, десятка два книг с одним и тем же названием. Точнее – почти с одним. Наверное, еще не раздаренные друзьям и знакомым авторские экземпляры.
– «На страже Закона». Любопытно… – Советник с хрустом переламывает новенький том пополам и, по привычке воровато оглянувшись (очки, полагал он, атрибут приближающейся пенсии), вынимает из кармана их, узкие, для чтения. – А вторая книга как называется? «На страже Закона – 2»?
Мининский прокурор недовольно сыграл надзирающими за правопорядком очами и с отвращением поджал губы.
– «Право существует и органично вписывается в соответствующую эпохе культурно-цивилизационную специфику. Золотошвейный продукт, безосновательно ориентированный на демократическое общество в условиях тирании и господства авторитаризма, опосредованный через капельдинерское отношение к надзору за его исполнением, присуще общественным формациям, отвергающим ратифицирующие референдумы и другие конвергенные процессы…» – Кряжин снял очки, посмотрел на прокурора, снова очки надел и продолжил чуть медленнее: – «Эпоха сетлментов и «дикой» виры ушла вместе с застойными явлениями западных веяний, наступила пора священной войны с преступностью и наполнения российского бытия реальным нравственным и правовым содержанием». Это вы для кого писали, позвольте вас спросить?..
– Для таких, как вы, деятелей от правового беспредела, – ответил, поднимая влажный от отчаяния взгляд, прокурор. – Людей, способных уничтожить построенное, не создавая ничего нового.
Кряжин взял книгу под мышку и прошел к креслу.
– Это что я, по-вашему, уничтожил? – На этот раз вопрос звучал вполне серьезно, хоть вызова в нем и не чувствовалось. – Органичные связи меж отраслями организованного преступного сообщества? Есть такое дело, каюсь. Кстати, господин писатель, насчет «дикой» виры
[22]
… Четверо из семерых задержанных на заводе боевиков, не сговариваясь, на допросах говорят о том, как можно было избежать возбуждения уголовного дела. Задержали тебя на разбое или с оружием на улице – сообщи Руслану Хараеву и заплати ему пять тысяч долларов. Он проблему решает, уплачивая «кому-то» в прокуратуре половину.
Кряжин аккуратно положил книгу и развел руки:
– Я бессонницу заработал, вычисляя, кто этот «кто-то». И пока единственной версией, которая крутится у меня в голове, является подозрение, что к такому культурно-цивилизованному обороту валюты, наполненному нравственным и правовым содержанием, причастна уборщица тетя Сима. Это ведь она полчаса назад входила и спрашивала, когда мы «выметемся отсюда», чтобы не мешать ей мыть пол?
За окном шел холодный дождь – идеальное время отпусков для больших руководителей. В кабинете было тепло и сухо.
За Сергея Андреевича вновь встала грудью Высшая квалификационная коллегия судей. Билась за него перед Генеральным, как в последний раз. Но Генеральный был настойчив. Впервые высшая коллегия отказала ему четыре дня назад, о чем Смагин незамедлительно сообщил Кряжину. В этот же день в Москве появился Водопьянов. Он был замечен рядом со штаб-квартирой упомянутой организации на улице Ильинка. А за день до этого в Мининском областном суде случился курьез – квартальные премии судьям выдали не в полном объеме. Выражаясь более понятно, выдали по восемь тысяч из тридцати пяти предполагаемых. Но почему это произошло и куда ушли исчезнувшие из ведомостей Управления судебного департамента финансы, в Мининском областном суде спрашивать не принято. Одна несколько лет назад спросила, и ей объявили дисциплинарное взыскание в виде досрочного прекращения полномочий после двадцати лет безупречной службы. Больше никто не спрашивает, но подмечено объективно: когда над Сергеем Андреевичем, «оптинским старцем», сгущаются тучи, страдают от этого почему-то судьи областного суда.
На этот раз тучи не сгустились, а прямо-таки решительно сошлись. Такого размера квартальной премии, что выдали на сей раз, не выдавали даже во времена, предшествующие деноминации.
И на следующий же день Высшая квалификационная коллегия судей вынесла эпохальное по форме, но привычное по сути решение. Она постановила, что представление Генпрокурора – это «политическая забава в интересах неустановленных лиц, направленная на дестабилизцию правосудия и праворазрушительство в отдельно взятом субъекте Федерации». И показала Генеральному… Показала свое решение, в котором черным по белому было напечатано: нет оснований, Водопьянов – «дед правильный», в смысле – пацан.
Генеральный, получив скороспелый факс решения ВКК быстрее самого решения, улыбнулся в тишине своего кабинета и снова стал сворачивать с «Паркера» колпачок.
