После третьей стопки, закушенной шпротами, Гена (так звали нового знакомого), вздохнул и признался:
– Я бы тоже кого-нибудь хлопнул, если бы не боялся третьей судимости.
Кеша повел себя очень странно. Нервничать не стал, делать судорожные движения остерегся. Лишь спросил, глядя в сторону:
– Что значит – хлопнул?
«Нет, – подумал Калиматов, – с ним на дело я бы не пошел. Его даже колоть не нужно».
– Ну, обнес, – объяснил он. – Ты по наводке или так, личным сыском?..
Из телеграммы Генерального прокурора РФ начальнику ГУВД г. Москва, 13.06.04 г.:
«... В связи с обнаружением на ул. Резниковская тела депутата Государственной Думы Оресьева П.Ф. прошу вас ориентировать оперативный состав уголовного розыска на розыск преступника, по описанию свидетелей и заключению предварительных данных специалистов имеющего следующие предположительные данные:
– рост: 175—180 см, телосложение худощавое, походка торопливая;
– одежда: серая куртка, темные брюки (джинсы), светлые кроссовки;
– социальный статус: предположительно, лицо без определенного места жительства.
Возможно, имеет отношение к художественному ремеслу или работает на предприятии, выпускающем товары, используемые в своей деятельности художниками...»
– С чего ты взял, что я вор? – Варанов, вспоминая слюну, сбегающую изо рта трупа, отвечал глупыми вопросами.
– Ну, а где бродяга может взять доллары и рубли в таком количестве, кроме как не украсть?
– Мне вернули долг.
Калиматов глухо рассмеялся и откинулся на застывшую стопку кирпичей.
– Да брось ты, Кеш... Я же свой. Одну водку с тобой пью, одним хлебом закусываю. Чего тебе таить от меня?
И Варанов решил не таить. Он честно рассказал совершенно случайному человеку, как шел по улице и вдруг увидел на дороге кошелек. Кошелек оказался полон, но сегодня они тратят последние деньги, потому что им пришел конец.
– По какой улице ты шел, Кеша? – не унимался Калиматов. – По улицам, по которым ходишь ты, люди с такими «лопатниками» никогда не передвигаются. Люди с такими кошелями перемещаются, в основном, по дорогам, на «бомбах» и «меринах». Нашел на дороге... Скажешь тоже. Вот, Кеша, разговариваю я с тобой... Давай, еще по одной... Так вот, разговариваю я с тобой и чувствую скрытность. Отрицательные флюиды от тебя прут, как от райотдела милиции. Может, ты и впрямь оттуда? Послали разведать чего, разузнать, а?..
Из рапорта начальника МУРа начальнику ГУВД г. Москвы, 13.06.04 г.:
«Секретно. Экз. единств. Докладываю, что в ходе оперативной разработки агентом Климат фигуранта «Варан» установлено следующее.
Варанов Иннокентий Игнатьевич, 14.11.1962 г. рождения, лицо без определенного места жительства, бывший преподаватель литературы. Имеет высшее филологическое образование. Приехал в Москву на заработки в 1999 г., но, не сумев устроиться по специальности, стал промышлять рисованием на Арбате. В ноябре 1999 г. исчез, основанием чему явились долги коллегам по творчеству, но 12.06.2004 г. появился снова, имея на руках крупную сумму денег.
Агентом Климат была проведена отработка фигуранта на предмет причастности к совершенным ранее в г. Москве преступлениям, в результате чего получена следующая информация.
Варанов И.И. в ходе доверительной беседы признался, что в 08.30 ч. 12.06.04 г. при поиске заработка натолкнулся на джип, стоящий во дворе дома 18 по ул. Резниковская. В автомобиле Варанов И.И. увидел водителя, умершего насильственной смертью, и решил похитить из его машины и из карманов одежды ценности...»
Из рапорта начальника МУРа начальнику ГУВД г. Москвы, 14.06.04 г.:
«...В связи с имеющимися основаниями полагать, что Варанов И.И. причастен к убийству депутата Государственной Думы Оресьева П.Ф., имевшего место 12.06.04 г., мною было принято решение о задержании Варанова И.И. для выяснения его причастности к данному и другим неочевидным преступлениям.
Однако наблюдение за Варановым удалось установить лишь после сообщения агента Климат в 12.00 14.06.04 г.
В месте его постоянного пребывания – в полуразрушенном доме на улице Сахарной (место ночевок «свободных художников»), – Варанова не оказалось, однако вскоре одним из оперуполномоченных УР, проверявших места его прежнего пребывания, описанных Варановым агенту Климат, фигурант был замечен. Варанов И.И. вышел из двора 2-го Резниковского переулка на улицу Резниковскую, прошел пешком два квартала и вошел в магазин по продаже спиртных напитков. Ожидая фигуранта у входа, сотрудник УР входить в магазин не стал, однако через десять минут пребывания на улице увидел а/м отдела вневедомственной охраны, подъехавшую к крыльцу. Представившись и справившись о причине, которая заставила патруль ОВО прибыть к магазину, ст. о/у МУРа капитан милиции Смайлов получил пояснение, что в магазине находится гражданин, пытавшийся расплатиться с продавцом за две бутылки водки векселем Терновского металлургического комбината ценою в 240 000 000 (двести сорок миллионов) рублей, и требующий вернуть в качестве сдачи хотя бы часть этой суммы...»
Этот день, несмотря на обещание, самому себе данное, Кеша помнил еще хуже, чем вчерашний. С усмешкой, являющейся, по всей видимости, иронией к самому себе, он мучился от недосягаемости понимания того, куда он мог потратить около тысячи долларов и пяти тысяч рублей. Калиматова не было, членов «Союза художников» тоже, а вокруг, по всей площади сырого помещения с разрушенными старостью стенами, располагалось около двух десятков бутылок. Все они находились тут явно необоснованно, поскольку обстановка вокруг мало соответствовала этикеткам на этих бутылках. «Мартини», «Вдова Клико», «Хеннесси»... Сколько Варанов ни силился, он так и не вспомнил, чтобы в бытность свою художником пил такие напитки на улице Сахарная. Не стоило труда догадаться, чьими финансовыми возможностями пользовалось братство свободных художников в эту и предыдущую ночи. Значит, праздник удался.
Раскопав за подкладкой последние сто рублей, Иннокентий Игнатьевич, свободная душа, выбрался из дома и растекающимся взглядом осмотрел раскинувшуюся перед ним панораму. Не вынес для себя ничего интересного и стал выбираться на улицу.
«12 июня должен быть самым лучшим днем в жизни бродяги, – думал он, – 14-е – самый худший». Позавчера он имел много денег, сегодня имеет сто рублей и ощущение того, что на окончательное выздоровление их не хватит. День только начался, а жить уже не на что. Кто теперь станет сомневаться, что Москва – самый дорогой в мире город?
Надежда – слабый стимул жизни для того, кто продал душу сатане в стеклянной таре. Наверное, именно надежда на то, что позавчера он не заметил в портфеле денег, повела Кешу к метро. Добравшись до Резниковской улицы, он вошел в подвал полуразрушенного строения, которое некогда служило ему домом, и начал археологические раскопки.
Денег в портфеле все-таки не было. Зато была папка, заполненная мультифорами, которые в свою очередь были заполнены интересными бумагами. Интересны они были тем, что на них были написаны суммы, от которых у любого человека должна пойти кругом голова. «Вексель терции» – было написано на каждой из десятка больших бумаг, похожих на свидетельство о регистрации прав недвижимости (Варанов видел такое в Бюро технической инвентаризации, когда подрядился на два часа побыть грузчиком). И печати, печати, печати...
