Книга Доклад Генпрокурору, страница 8. Автор книги Вячеслав Денисов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Доклад Генпрокурору»

Cтраница 8

На третьем этаже потух свет? Идите к Кряжину. Это он включил кофеварку.

Адвокат нефтяной компании «Вестнефть» дал показания на ее владельца? Спросите у Ивана Дмитриевича, как этого добиться, не используя мясорубку, шило и клещи. Спросите, да только он вам не скажет.

Любил ли он? – иногда задумывались некото-рые.

Было дело, дело прошлое. Десять или двенадцать лет назад (он сам уже не помнил) встретилась ему женщина, от которой исходило тепло. Она служила в Большом театре, специализируясь на ролях второго плана, но Кряжину хватало и этого. Это был безумный роман: цветы, фуршеты, страсть, истома... Смагин первым почуял неладное и начал издалека поговаривать о том, что у него есть друг, который два раза женился на артистках и оба раза прогорел. «Не завидую, – по пять раз на дню повторял всуе Смагин Кряжину, словно им и поговорить-то в Генеральной прокуратуре было больше не о чем, – тому, кто с артисткой свяжется».

Вышло так, как и предполагал Смагин. Вышло, как у бессмертного Булата, – ему кого-нибудь попроще, а он циркачку полюбил. А уж Окуджава, простите, знал, о чем писал. Артистка сделала некое подобие фуэте и улетела в Гагры с каким-то режиссером Якиным.

– Любовь одна, но подделок под нее – тысячи, – изрек на следующее утро после случившегося Кряжин.

Смагин смотрел на него с нескрываемым изумлением, пытаясь если не по запаху, то хотя бы по прожилкам глаз определить величину удара, постигшего Кряжина. Не обнаружив ничего из ожидаемого, Смагин понял, что этого человека просто так свалить нелегко.

Многие из знавших Кряжина считали, что Иван Дмитриевич рожден для подарков. Ему-де везет, ему светит солнце ярче, чем остальным, и напирали на то, что существует в мире категория людей, которым все дается легко волею случая, а не усилия.

«Стоит ли возражать? – думал Кряжин, когда до него запоздало доходили эти чужие мысли вслух. – Бывает, – усмехался он, – светит. Но ведь и так случается, что порою от бессонницы и бессилия с ума сходишь, прежде чем до истины дойдешь!»

Так не компенсация ли это за те ночи мучений и напряжения нечеловеческого?

Скажете тоже: везет...

Всем везет, не все видят это. А потому не все пользуются. Зато когда чужая манна мимо их голов сыплется, тут они поговорить мастаки.

Везет Кряжину, бесспорно, везет. Работает и с головой дружит – потому и везет. Кто не знает, в какую гавань плыть, для того попутного ветра не бывает.

Если кто-то полагает, что в Генеральной прокуратуре работают монстры, коим чужды секс, пиво и сауна, то он глупец, коих не видел свет. Работают там не монстры, люди, причем некоторые, такие, как Кряжин, болеют за «Торпедо», а другие (Генеральный, например) за «Спартак». И секс бушует, и пиво случается.

Для прищуривших в страшной догадке глаза следует решительное пояснение: не в пятнадцатом доме по Большой Дмитровке, не дождетесь.

Пьют и посещают сауну и ткач, и судья, и учитель математики, и следователь прокуратуры. Даже Генеральной прокуратуры следователь и тот выпивает и моется. Дяди пьют и тети. Главное, чтобы это происходило, говоря словами из уже затронутой «цирковой» темы, – «не на работе» и при точном знании трех положений: с кем, сколько и по какому поводу.

Войдя в кабинет, Кряжин поставил топор в угол, накинул на него рогожу, чтобы людей не пугал, и вызвал конвой с арестованным.

Тот, в отношении кого была избрана мера пресечения «содержание под стражей», семейного дебошира не напоминал. Скорее, в нем виделся владелец сети казино или половины морского побережья Крыма. Впрочем, почему – виделся? – он и был владельцем сети казино Москвы, небезызвестный в криминальных кругах Сажин. «Одежда весит никак не меньше двух тонн долларов – и это в июне» (цитата из пояснений Кряжина Смагину около недели назад), взгляд наглый, уверенный в незаконности избранной меры, отсвечивающий перспективой для хозяина и бесперспективностью для следователя по особо важным делам. Вменялся, между тем, владельцу игрового бизнеса, по меркам столицы, плевый «косяк» – покушение на жизнь депутата Московской городской думы, явившегося первопричиной отбора лицензии на занятие упомянутой деятельностью.

Взрыв был, никто этого не отрицал, но вот от причастности Сажина к этому взрыву решительно отмахивался сам Сажин. Был еще один, кто это отрицание мог свести к утверждению в обратном, и Кряжин искал его долго и старательно. Догадывался Иван Дмитриевич и о ста тысячах долларов, уплаченных в качестве задатка за производство небольшого хлопка под «Мерседесом» законодателя, догадывался и о том, кто тот задаток выплатил. И кому выплатил, тоже догадывался.

Работа была проделана немалая, и в тот момент, когда киллер-неудачник, уже боясь за свою жизнь, позвонил Кряжину и дал предварительные пояснения, через два часа он почему-то был обнаружен в собственном доме на Рублевском шоссе с раскроенной головой. А с раскроенной головой в суде, как и на предварительном следствии в кабинете Кряжина, хоть разбейся окончательно, веры к себе не возымеешь.

– Нечем вам меня присовокупить с делом, – полагая, что излагает высоким штилем, говорил вчера Сажин Кряжину.

– Совокупить с телом всегда есть чем, – возражал не склонный к самобичеванию Иван Дмитриевич.

И сегодня, едва Сажин вошел в кабинет, первое, что он увидел, было лезвие топора, заботливо укрытое следствием от посторонних глаз. Второе, что представилось его воспаленному ужасом сознанию, – лицо довольного Кряжина.

– Присаживайтесь, Яков Александрович, – говорил упрямый «важняк» (отказался сегодня утром, подлец, от ста тысяч «зеленых»). – Наступил момент истины. Все, что мне осталось, это выяснить, сами вы наносили удар гражданину Мыссу или это делал ваш очередной исполнитель. Он утверждает, что это делали вы. И я его понимаю. Семь-десять лет – судья точно знает, сколько – на дороге не валяются.

Игрок по жизни, Сажин, не сводя с края лезвия глаз, колебался недолго. Эту партию он продул вчистую. Шестерка Баулов должен был убрать исполнителя покушения на депутата и исчезнуть из города. Убрал топором, как и велено было, чтобы не отсвечивало откровенной «заказухой». Так, мол, залез алкаш в дом поживиться, а тут и хозяин проснулся. Что делать было алкашу? С его-то несколькими, мол, судимостями?

Сейчас топор здесь, Баулов тоже, и эта сволочь не хочет становиться «паровозом». И Сажин перестал колебаться.

Кряжин же, владеющий основами человеческого общения, уже давно уяснил для себя простую истину, изложенную некогда Владимиром Лениным в письмах к Арманд: «Если уж непременно хотите, то и мимолетная связь-страсть может быть и грязная, может быть и чистая». Известно доподлинно, что имел в виду, размышляя об этом, Владимир Ильич, обращаясь к Инессе, но для Ивана Дмитриевича эта мысль давно открылась с другой стороны: что бы ты ни делал, вступая в контакт с подозреваемым, насколько бы сомнительно ни выглядели способы достижения истины, главное, чтобы до предела распахнутой оставалась сама истина, являющаяся закону.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация