Она машинально провела рукой по ноге. Лодыжка была идеально гладка. Словно не шесть дней назад, в ванной комнате каюты, а только что она пользовалась своим депилятором.
– Неужели на земле есть места, где не властвует Господь? Тогда чем крепить мне веру свою, скажи?!
«Где-то здесь, – думала Дженни, – сидел Питер. Они стреляли друг в друга, а он прятался от выстрелов… «Я видел его стоящим на коленях, папа, и он был мертвый, он не причинил бы мне вреда», – это, кажется, он говорил Макарову…»
И, словно услышав это имя, Франческо зашептал:
– Но и не Сатана управляет этим обрывком суши… Обрывком времени, извлеченным из течения бытия – не Сатана управляет… Потому что здесь есть Макаров, есть Левша… Я молился изо всех сил Господу, чтобы выжил последний… И сейчас, отказавшись от веры, которая вела меня всю жизнь, я просто хочу, чтобы он жил. И я верю в силу Макарова, и просто прошу его вернуться…
Заглянув в лицо Дженни, уже снова спокойный, он привалился спиной к переборке.
– Только в этой каюте трое человек, которых связало прошлое. Всего одна каюта, случайное стечение обстоятельств – и в ней, не сговариваясь, оказались трое, которые, если напрячь память, могут что-то рассказать друг о друге…
– Вы читали Библию в синем сафьяновом переплете, когда соединяли нас с Антонио… – проговорила Дженни.
– Да? – Франческо посмотрел на нее. – Может быть… очень может быть… Все может быть, Дженни.
– Где мы находимся, Франческо?..
– Я не знаю… я не знаю…
– Все на этом корабле… связаны прошлым?
– Я думаю, что не только связаны. Но и наказаны им… Давай не будем пока никому говорить о нашем разговоре. Сохраним это в тайне, как разговор хотя и бывшего, но слуги Господа, с благочестивой прихожанкой на исповеди…
– Да, Франческо…
В дверях она остановила его, тронув за руку.
– Вы забыли свой кейс.
– Если в нем действительно то, за чем я был послан, он никуда не денется. Даже из этой каюты. Если же все… не так, милая Дженни, – Франческо покусал губу и дернул головой, словно его укусила муха, – если все не так, тогда чего он стоит и содержимое его?
Они вышли из каюты, и Франческо прикрыл дверь. И тут же из-за угла, ведущего в аркаду кают соседнего отсека, появилась взволнованная девушка в желтом платье. Придерживая выпирающий живот, она сказала, и глаза ее светились радостью:
– Нидо прооперировал Левшу. Он спит!
– Кто спит? – спросил Франческо.
– Оба спят! – И лицо ее тут же изменилось до неузнаваемости. – А у меня маленький перестал стучаться.
– Маленьким тоже нужно спать, милая, – Дженни неумело улыбнулась и положила руку на плечо девушки. Та ушла разносить известие дальше, а Франческо поднял на Дженни тяжелый взгляд.
– Здесь нет времени. Есть скорость. Есть пространство. Но нет времени. Быть может, и нас здесь нет…
Глава двадцатая
– Чужих?
Макаров заметил мимолетный взгляд Артура на своем лице.
– Каких чужих? Расскажи-ка об этом подробнее!
Лис остановился и поднял голову…
– Я увидел их ночью, за час до случившегося…
– За час до того, как ты пошел убивать Катю, а всадил нож в живот Левше – ты хотел сказать? – уточнил Артур.
Лис решил не обращать на это внимания. Вопрос задан, и он ответит на него, черт возьми.
Они возвращались долиной, протянувшейся меж непрерывных стен джунглей справа и слева. Возвращались по солнечной дороге. Только сейчас Лис обнаружил, что пахнет цветами. Все эти дни он не замечал этого. Видимо, чтобы почувствовать красоту, понять ее великолепие, чтобы осознать, что недолго теперь это будет бередить твои чувства, нужно кого-то убить…
– Я вышел в коридор, чтобы добраться до туалета. И едва успел заскочить обратно в каюту. По коридору, бесшумно ступая – мне кажется, они были в каких-то мягких туфлях, шли трое. Один впереди, двое чуть позади. В темных комбинезонах. Я испугался. А потом вдруг понял, что появление их не останется незамеченным. «Они пришли сюда что-то изменить, не так ли?» – подумал я. Так почему не выполнить задание, чтобы потом на общем фоне изменений это не выглядело как дело рук тех троих? А, может, и не троих… Может, их было больше… Я выждал час и, убедившись, что все спят, направился к Катиной каюте. В руке у меня был нож, за поясом пистолет…
– Иногда мне кажется, что я единственный, кто отошел от берега Кубы без оружия! – чертыхнулся Артур.
Макаров промолчал. Он готов был назвать много имен тех, кто покинул Гавану, не заботясь о будущем…
– Дальше вы знаете, – отрезал Лис. – Что вы намерены со мной делать?
– Я уже сказал. Я посажу тебя под замок до прибытия «Кассандры», – объяснил Макаров. – Думаю, как бывший офицер авианесущего крейсера, я быстро отыщу на этом авианосце помещение гауптвахты.
Артур толкнул Лиса в спину, тот сделал два шага и упрямо остановился.
– В чем дело, хитроумный наш? – спросил Артур. – Если отказали ноги, я тебя донесу.
И он снова толкнул Лиса в спину.
Тот сделал два шага и снова остановился.
– Во всех странах мира раскаявшимся преступникам делают скидки… – негромко сказал он, глядя прямо в лицо удивленного Макарова. Глаза Лиса бегали, ища точку опоры. Макарову показалось, что Лису нужна помощь, чтобы остановить этот бегающий взгляд.
– Скидки? Раскаявшимся? – повторил вслед за Лисом он. – О чем ты? Раскаяния я не вижу, а тема скидок для меня вообще непонятна.
– Ты что, не видишь, что тебя водят за нос? – рассердился Артур.
Лис поджал губы и посмотрел на Артура как-то странно, снизу. Так смотрят на порядком поднадоевших проходимцев в очереди за билетами в условиях их нехватки.
– Ты заговорил о гражданском аресте и гауптвахте. Следовательно, ты уже принял решение передать меня в руки правосудия. Но пока правосудия здесь нет и ситуацией управляет человек, объявивший об аресте, я вынужден поступать в соответствии с твоим представлением о законе. Так вот, я хочу помочь следствию. И получить гарантии… Что-то вроде: учитывая, что подсудимый раскаялся и активно помогал следствию… Помощь следствию – это часть раскаяния, Макаров…
Тот слушал его в полном недоумении.
– Ну, и чем ты готов помочь, – подумав, Макаров кашлянул и добавил: – Следствию? Хотя я плохо понимаю, о чем ты…
Он заметил, как по виску Лиса скользнула капля пота. Стремительная, торопящаяся укрыться. Пот был на лицах всех троих, но это была испарина усталости и жары. Солнце пекло, но еще недостаточно для того, чтобы обливаться потом.
– Возможно, мои показания хоть немного прольют свет на происходящее здесь…
