Книга Бермудский артефакт, страница 59. Автор книги Вячеслав Денисов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бермудский артефакт»

Cтраница 59

– Добро пожаловать в незнакомый вам мир, мистер Макаров. Это был ваш выбор.

Макаров сначала услышал знакомый звук – удар палки по подушке. В запертом помещении он звучал как более сильный удар. А потом сразу почувствовал боль в груди. И свет наконец-то померк.

* * *

Он снова лежал на траве, тело вновь разламывала боль, и он по-прежнему живой. Без рубашки, в одних только брюках и сандалиях. Высоко в небе стояло солнце.

Макаров сунул руку в карман брюк. Ампула. Он вынул ее и еще раз рассмотрел. Надпись читалась хорошо, но без Донована все равно было не разобраться.

Нужно было идти к авианосцу, но жажда была так велика, что он уже знакомой дорогой направился к водопаду. Там долго плавал в воде, пил, нырял…

Там же, в воде, он снял брюки и, как мог, отстирал. А потом вышел, отряхнул короткие волосы, сбросив с них серебро озера, и пошел к авианосцу.

Сначала это был уверенный, ровный шаг, потом трусца, и вот, наконец, Макаров побежал.

С большого нагретого камня у впадины, куда сливалась с высоты вода, за человеком наблюдал огромный черный скорпион. Когда человек исчез в зарослях, он опустил клешни и замер.

Глава двадцать первая

Левша открыл глаза и посмотрел не в потолок, а почему-то повернул голову и – вправо. Так сделал бы любой, чья правая рука находится в чьей-то ладони. Он увидел ее и улыбнулся.

– Ты можешь называть меня Мари. Как хочешь называй. Только не уходи больше…

Он смотрел в ее лицо, не отрывая взгляда.

– Что – нет? – прошептала она, увидев, что он качает головой.

– Катя…

Она заплакала.

– Тебя зовут Катя. Я помню.

– А что же Мари?

Левша закрыл глаза. Он был слишком слаб, чтобы вести оживленную беседу. Но все-таки заговорил:

– Страшно сожалеть я буду когда-нибудь о том, что впустую растрачивал минуты, которые до краев мог бы наполнить смыслом. Так всегда: кажется, что день бесконечно долог, но вот уже и сумерки растенили двор бесконечной серостью – и приходит полное глубокого разочарования понимание: ничего не сделано… Когда-нибудь я крепко пожалею об этом. Но не сейчас, видимо… – Он улыбнулся там, в себе. – Недоласканный ребенок, забытое в черновиках письмо, недодуманная мысль… недопоцелуй, недовзгляд – когда-нибудь все это соберется воедино, сблизится, сроднится и в конце концов обретет полную от меня независимость. Так не появляются на свет лучшие романы писателей…

– Левша?

Он спал, улыбаясь.

* * *

Прохладный воздух палубы второго этажа. В пахнущем машинным маслом и металлом помещении сидят двое. Один – свесив ноги из кабины «Эвенджера» с бортовым номером «28», второй – на придвинутой к этому самолету лестнице.

Макаров запрокинул назад голову и посмотрел на Гошу.

– Донован сказал, что в ампуле был адреналин. В первый день на острове меня откачивали. А потом вливали в вену физраствор. Так сказал Донован.

Молчание.

Они два часа говорили перед этим, и все уже сказано было, кажется. Кроме главного.

– Больше ты ничего не помнишь? Только драку в лесу и разговор где-то в помещении?

– Ничего больше. Но я видел пряжку, видел следы на камне от пуль. Если мне померещилось, тогда что все это значит?

Молчание. Они оба хотели, чтобы ответ, который имелся и который выглядел чудовищно, озвучил другой.

– Гоша, я каждый день по несколько раз в день смотрю на солнце. И каждый день почти схожу с ума. Или я уже сошел. Второе вернее, потому что к лучшему ничего не меняется.

– К лучшему изменилось только то, что мы на авианосце, а не на берегу.

– Я не знаю, к лучшему ли это. Прошедшая ночь заставила меня усомниться в том, что нам здесь лучше… Но каждый день я смотрю на солнце.

– И что тебе рассказывает оно?

– О, – оживился Макаров, – оно откровенно, как одноклассница-девственница… Вчера, к примеру, в обед, оно разболтало, что я нахожусь где-то в районе пятнадцатой параллели между Гавайями и островами Лайна. Вечером солнце заблудилось в собственных россказнях и соврало, что я в море Лабрадора. Сегодня утром она, шлюха, – я о солнце – встала с чужой постели, видимо, поскольку появилось с северо-запада, а не на востоке… А перед тем как спуститься сюда, я сверил координаты и прикинул, где мы можем находиться третьего сентября две тысячи девятого года в семнадцать часов тридцать минут.

– И что тебе шепнуло солнце?

Макаров закрыл глаза и прижал затылок к одной из приваренных к лестнице ступенек.

– Ничего особенного. Мы сейчас в Корее.

– Северной или Южной?

– Есть разница?

– Я не хочу быть в Северной. Там меня казнят за тунеядство.

– Ну, значит, мы в Южной Корее, – успокоил его Макаров. – Солнце… Не мне, моряку, объяснять тебе, и не тебе, геологу, меня слушать, но будь я проклят, Гоша, если я ошибаюсь… Ты заметил, что у нас не растут бороды, я разговаривал с солнцем… В убитом Артуром человеке Дженни признала своего мужа, бывшего священника Антонио… Хотя является вдовой Грегори Ричардсона, известного музыканта… И я утратил навыки навигации, верно, если тычу пальцем в небо как юнга и не могу понять, где стою. Ты знаешь, Гоша, а ведь это впервые происходит со мной – я стою на палубе военного корабля и не могу понять, где нахожусь…

– Макаров?

– Я здесь, здесь… Я еще не на Мадагаскаре.

– Тот человек в военной форме…

– С медальонами Стива МакНамана?

– Я думаю…

– Говори быстрей. Борода у меня здесь не растет, но в туалет я хочу, как в Калининграде.

– Я думаю, что это и есть МакНаман, Макаров… Один из пилотов самолетов, которые мы видим. Возможно, я сейчас сижу в кабине того, который он вел в Бермудском треугольнике. Время стоит, оно не движется… Ничего не движется, кроме сошедшего с ума солнца.

Молчание.

– Макаров…

– Да?

– Мы… далеко от…

– Мира?

Молчание.

– Мы далеко от мира, к которому привыкли. Мы в глубокой временной яме, Макаров…

По крайней мере еще пять минут прошло, пока Макаров снова не запрокинул голову.

– А ведь Артур мог не убивать того человека, в каюте.

– Потустороннего мужа Дженни?

– Смешно сказал. Да, он мог его не убивать. Но убил. И тот человек не был против. Когда мы ворвались в каюту, он был ранен. И я ни за что не стал бы в него стрелять. Но ему нужно было умереть, это знали они оба. Он и Артур. И тогда у него в руках оказался нож. То есть у Артура появился резон нажать на спуск.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация