– Вау-у-у-у-у!!! – Струге завыл, как волк. – Где мне дело искать, Пащенко?!
– Сегодня отработаем Самородову и Перца. Дальше будет видно…
«Десятка» Перченкова стояла в самом центре стоянки, просматриваемая со всех сторон. К нему подошел охранник и постучал пальцем по стеклу.
– Братан, восемь часов. Если хочешь спать на этом месте дальше, придется платить еще за сутки.
Перец смахнул с коленей «Plаyboy» и потянулся. Спать здесь дальше он не собирался. После последнего прогрева двигатель успел основательно остыть. Еще десяток минут пришлось потратить на протирание стекол и разогрев. Он успел даже растереть комьями еще не почерневшего снега лицо и сунуть в рот жвачку. Хотелось есть, но сейчас нужно было быстрее разрешить проблему с «товаром», который лежал на заднем сиденье. Потом – лечь на время на дно.
Весь день он провел в коротких «перебежках» из одного двора в другой, лишь однажды выехав на улицу, чтобы заправиться. Карманные деньги подходили к концу. Дамокловым мечом над ним висело понимание того, что он – в федеральном розыске.
К вечеру Витя Перченков подъехал к дому Самородовой. Окинув окна ее квартиры, он убедился в том, что Галка, проживающая одна, дома.
«Может, крутануть с ней? – шевельнулась шальная мыслишка. – Да у нее и перекантоваться?»
Однако, вспомнив слова Семенихина о том, что Самородова любительница «розовой» любви, слегка расстроился. Как рассказывал покойный Олежек, Галку уже не раз заставали в постели с различными девицами.
«Может, врут?» – теша себя надеждой, вновь подумал Перченков. Он взял с передней панели трубку и набрал номер домашнего телефона Самородовой.
– Галка, привет, – сказал он, услышав ее голос. – Мне есть смысл к тебе подниматься?
– Да, Витя, денежки мне привезли. Шубка с тобой?
– Конечно, – успокоил ее и успокоился сам Перец. – Гал, может, мне винишка прикупить?
– Ну прикупи.
Она ответила так быстро, что Витя вынужден был признать – цели он не достиг. Слишком пространный вопрос и чересчур простой на него ответ для выяснения ориентации потенциальной покупательницы.
– А твой мужик мне голову не проломит?
– У меня нет мужика.
Тоже непонятно. Если у бабы нет мужика, то это не означает, что она лесбиянка.
– Гал, а ты хочешь мужика?
– Витенька, я шубу хочу. Ты быстрее определяйся. Заходи, пока я не передумала.
Перец ехал к коммерческому киоску в том безнадежном состоянии, в котором находятся милиционеры, выписывая в своих рапортах: «В ходе работы информации, представляющей оперативный интерес, не получено…»
Глава 8
Пермяков сидел в «Жигулях» пятнадцатой модели, взятой напрокат у одного из знакомых перегонщиков, и отчаянно мерз. Впервые в жизни занимаясь наружным наблюдением на автомобиле, он даже не догадывался, сколько на это уходит наличных средств. Его должностными обязанностями следователя прокуратуры «пастушеская» деятельность не предусмотрена вообще, поэтому он находился в несколько растерянном состоянии. Самородову из вида он не терял, а мучился лишь от необходимости постоянно прогревать двигатель. «Гонщик» предупредил, что если Пермяков «сорвет» на холоде двигатель, то тут же станет обладателем «Жигулей». Сама же «пятнашка» предназначалась для сына одного из городских банкиров и была доставлена в Тернов лишь день назад. С самого утра «важняк» прокуратуры Пермяков только и занимался тем, что входил в магазин, где работает Самородова, выходил из него, прогревал двигатель, глушил и снова заводил. Иногда, стараясь не отставать от объекта своего наблюдения, выезжал вслед за Галкой. И вот теперь, когда стрелки на башне городских часов показывали пять минут восьмого, он встречал у подъезда дома своей визуальной жертвы прокурора и Струге.
– Она дома, – пояснил он, растирая руками плечи.
– А у тебя почему в машине температура действующего морга? – поинтересовался Вадим.
– Лампочка мигает. Не знаю, когда приедете вы, не знаю, куда выедет эта чертова торгашка! А бензин – на нуле! Если я греться стану, то могу и девку проворонить, и не оттаять!
– Она одна? – спросил Антон. С каждой секундой нахождения в этой «морозильной камере» он все больше входил в состояние Пермякова. Замерзший, но не сломленный наблюдатель пояснил, что совсем недавно к дому Самородовой подъезжал автомобиль, принадлежащий, согласно ориентировке, Перцу.
– Не знаю, он был за рулем или нет – стекла тонированные, – только пять минут назад он уехал.
– Почему не сообщил?! – взревел Пащенко, которого уже полностью захватило сафари на Перченкова.
– Потому что на холоде мой «Сименс» сообщает, что находится в поиске связи.
Прокурор плюнул на пол.
– Пошли к Самородовой…
– Подожди. – Пермяков остановил его жестом. – Короткий инструктаж не помешает. Во-первых, дама каким-то образом тесно связана с Леней Парфеновым. Во-вторых, эта Самородова в две тысячи втором судима за мошенничество. Условно, понятно. В-третьих, дама… Как бы вам объяснить… В общем, Галка девчонок любит больше, чем мальчишек.
– «Голубая», что ли? – попытался уточнить Пащенко.
– «Голубой», Вадим, это мужик, который во время «белого» танца приглашает мужика. А Самородова из тех девчонок, которая обязательно пригласит девочку. Последствия тех времен, когда в нашей стране на десять девчонок приходилось девять ребят. Поневоле выкручиваться начнешь. Е-мое, холодно-то как…
– Да заводи ты свою трахому! – махнул Пащенко. – И жди здесь. Пошли, Струге.
– Может, тебя слегка подкрасить? – напоследок спросил Пермяков.
– Себя подкрась! – без обиды буркнул Вадим, захлопывая дверь. – А то белый весь, как Отморозко.
– Морозко, – поправил Струге.
Подниматься решили пешком. Для обсуждения плана предстоящей работы оставалось ровно столько времени, сколько было нужно для преодоления восьми лестничных пролетов. Как обычно бывает в положении цейтнота, было обсуждено не менее десятка коварных, полностью обреченных на успех планов. Но, что тоже вполне естественно в таких случаях, позвонив в дверь Самородовой, оба юриста поняли, что у них нет никакого плана.
– Витя, это ты? – раздалось за дверью.
Услышав знакомое имя, Струге почувствовал прилив сил.
– Ага, – ответил Пащенко, лишив Галку возможности узнать гостя по голосу.
Дверь открывалась так, словно этим занимался Шеф из «Бриллиантовой руки». Замки прощелкали от верхнего косяка до нижнего. Галина Самородова тщательно оберегала свое добро и непорочность…
– Вы не Витя, – опешила она, разглядев в темноте лестничной клетки двоих незнакомцев.
– Мы знаем, – сообщил, вставляя в просвет ногу, прокурор. – Мы выездная бригада суда. Для полного комплекта не хватает адвоката, но вы, Самородова, кажется, и не заявляли, что он вам необходим. Нет?
