В комнату забежал охранник. Сверкнув раскосыми глазами, вскинул автомат. Верховцев спокойно приставил ружье к голове Юнга. Кореец видел – хозяин в опасности, но сделать ничего нельзя. Он был в замешательстве и не двигался с места. Команду господин Юнг подать никак не мог. Тогда Верховцев, расшифровав мысли охранника, отвел дробовик в сторону и нажал на курок. В стене образовалась сквозная дыра диаметром около полуметра. Сейчас очень удобно было смотреть на картины в соседней комнате. После выстрела Дмитрий клацнул цевьем, отражая гильзу, и вновь приставил ствол к голове Юнга. Охранник с ужасом посмотрел на отверстие в стене и ретировался. Эсперанто Верховцева был безупречен.
– Продолжим разговор, – я снова повернулся к Табанцеву. – Где Коренева?
Менее всего мне хотелось выглядеть попугаем. Это был последний раз, когда я задал вопрос об Ольге. Табанцев уже упивался моей беспомощностью. А это тот самый случай, когда можно сломать всю игру. Если фигурант чувствовал слабину оппонента, разговорить его потом практически невозможно.
– Господин Юнг, – я повернулся к корейцу, – покажите мне глазами, пожалуйста, самый короткий путь к террариуму. Самый длинный я знаю.
Взор Юнга устремился в сторону фальшстеллажа. Я так и знал.
Мы шли на глазах у охраны хозяина дома. Их оставалось восемь человек. Свое оружие, по моей просьбе, они сложили перед собой. И сейчас молча наблюдали за тем, как я веду Юнга, а Верховцев – Табанцева.
Мы шли в гости к крокодилам. На этот раз не было необходимости спускаться к самой воде. Этот лабиринт открывал путь к балкону. С него глава дома наблюдал за процессом кормления милых зверушек. Балкон слегка выдавался вперед, так что находился не над берегом, а над водой. Если бы в тот момент, когда мы стояли на кромке бассейна, на этом балконе появился хоть один из бандитов, он расстрелял бы нас, как в тире.
Ни Юнг, ни Табанцев не сразу поняли, зачем мне нужен террариум. Однако Виталий Алексеевич сообразил это очень быстро, когда я стал засовывать ему под мышки веревку. Из его уст стали вырываться выражения, которые ранее им не использовались. «Нарушение законности», «превышение служебных полномочий», «бог не простит» и многое другое. Я даже не думал, что от него можно услышать подобные слоганы. Я нажал на пульте кнопки, и Виталий Алексеевич стал выезжать на середину бассейна. Крюк, на который он был подвешен, крепился к мини-крану. Кран катался под потолком на рельсах. Кнопки я нажимал осторожно – мне всегда не везло с игровыми автоматами. Помню, я потратил около сотни на тот, что вытаскивает мягкие игрушки. То кнопку не ту нажму, то «сорву»…
Первым увидел пищу четырехметровый монстр. Виляя хвостом, он двинулся к середине водоема.
– Горский!!! – Табанцев, как опытный штурман, уже вычислил «галс» крокодила. – Мы же с тобой оба – менты!!!
– Это я – мент. – Я изучал надписи на пульте. Плохо, что они были на английском языке. – А ты – мусор.
Табанцев сейчас напоминал мне Постникова. Сначала он грозил расправой, потом стал оскорблять, а озвучив всю известную ему матерщину, переключился на просьбы о помиловании. А когда я перепутал «майну» с «вирой», что позволило четырехметровому чудищу хлопнуть пастью в полуметре от ног Виталия Алексеевича, я услышал протяжный вой. Ну нечаянно я, нечаянно…
Так где же все-таки находилась Ольга Михайловна Коренева? Честно сказать, мне самому уже этот вопрос набил оскомину. Я снова посмотрел на часы. По всем расчетам выходило, что Обрезанов «со товарищи» должны были стучаться в ворота особняка. Однако ничего подобного не происходило. Шел другой процесс…
Бросив случайный взгляд на Димку, даже вздрогнул. Верховцев, с мокрым лицом и совершенно бессмысленным взглядом, стоял, опираясь на плечо Юнга. Ружье висело в руке, касаясь стволом пола. Мой опер терял сознание…
Это уже было серьезно! Если бы Дима «вырубился», я не смог бы и шагу ступить с этого балкона! Едва я успел об этом подумать, как у Верховцева подкосились в коленях ноги. Словно мешок с картошкой, он упал на пол.
Вот это ситуация!.. Димке срочно нужен был врач. А где его взять? Я остался один в этой банке с пауками, да еще с раненым другом на руках. Где же Обрезанов?!
Вытолкув Юнга к самым перилам, я захлопнул дверь, ведущую с балкона в коридор. Скользнув взглядом по лицу корейца, я тут же увидел, какие выводы он сделал из сложившейся ситуации! Он просчитывал варианты, как принудить меня сложить оружие. Эх, Дима! Как ты не вовремя…
Боеприпасов у меня, включая последние пять патронов в дробовике, оставалось ровно на три минуты боя. При том условии, если я буду экономить и отвечать на каждый сотый выстрел противной стороны. Пессимизма добавил и дикий рев Табанцева:
– Да если бы я знал, где эта сука! Ты что, думаешь, я бы не сказал в такой ситуации?!
Да, ситуация у него была невеселая. Прямо под ним, пытаясь залезть друг на друга, чтобы стать повыше, копошились четыре рептилии. После свежей человеческой крови «пирожное» в лице Табанцева приводило их в страшную ярость. Достать его крокодилы не могли, но от этого не уменьшали усилий.
Я повернулся к корейцу:
– Господин Юнг, вас поменять местами с вашим подельником?
Тот равнодушно пожал плечами. Этот бы мне ничего не сказал. Я – убийца его сына, в дополнение к этому его обставила баба, завладев всеми деньгами. Ему вообще лучше было умереть. После таких оскорблений Юнг просто не имел права жить. Если не найдется достойный выход из положения, ему больше не быть боссом.
Из дверей у самого берега, где еще недавно происходила схватка с крокодилами, выглядывали люди главы семейства. Входить они не решались, но и уходить не смели. Следили за событиями без комментариев. Мне оставалось лишь ждать…
Глава 33
… и верить в то, что Иван меня правильно понял. А также надеяться на его сообразительность и трезвый расчет. Что могло произойти за это время? Могла сломаться машина. Но Вьюн – не водитель, он – автогонщик. Он починил бы ее за пять минут. Прокол колес? «Форд» задержан подчиненными Табанцева? Но Ванька – не сопляк-стажер, он опер от бога. Бурлак развел бы ситуацию за то же время. Вариантов много. Во всех случаях можно выбрать самый быстрый. Но есть случаи, которые просто невозможно предусмотреть. Например, удар «Мистралем» по «девятке» Игоря. Тут не помогут ни опыт, ни провидение.
– Убери меня отсюда!!! – снова пронеслось по террариуму. – Я дам полный расклад по авторынку!
Юнг стал проявлять признаки нервозности. Рот у него был заклеен, поэтому остановить Табанцева он не мог. Я оперся на перила балкона и показал майору свою заинтересованность.
Он говорил минут пять. О том, что однажды имел неосторожность взять у Тена взаймы «на жизнь». А когда в следующий раз отказал в просьбе молодому корейскому господину, тот прислал ему кассету с видеороликом. На ней майор Табанцев получал пакет и пересчитывал деньги. Так Виталий Алексеевич попал на «кукан». А потом все было очень просто. Табанцев стал одним из главных действующих лиц организованной преступной группировки…
