– Давайте заканчивать, Альберт Андреевич, – предложил я Измайлову, хотя в том, что мы уже около часа мерзли на ветру, его вины не было совершенно. – Итак, кто же тот незнакомец, предложивший в Тернове свои услуги наркодилеру Малыгину-младшему? Пойдем по порядку. Некто Гомов, отец Вячеслав, священник Терновского православного храма, лет пять назад сошелся с отцом Малыгина по причине общих интересов. Отец Вячеслав подгонял на стройки Семена Матвеевича бесплатную рабочую силу, а Семен Матвеевич вознаграждал его усердие.
Кто такой отец Вячеслав? Это Вячеслав Гомов, бывший фарцовщик, который спекулировал на рынках СССР. За это, собственно, и сидел. Поймав нить разговора, который при нем однажды завел Малыгин-младший, он предложил свои услуги в деле реализации героина. Собственно, он-то, мне думается, и сподобил молодого Артема на «кидняк» подельников. Как сообщают из Саратовской прокуратуры, во время отбывания наказания Гомов тесно сотрудничал с администрацией колонии. Говорю вам как специалист – это первый признак того, что от человека можно ожидать любой гадости в любой момент. Это-то и дало мне основание думать, что поджигателем подельнической розни был именно он.
Однако Артем клюнул, и двадцать девятого декабря прошлого года, как раз в тот день, когда погиб ваш сын, должна была состояться его встреча с покупателем. Мне представляется, что отец Вячеслав провел с молодым Артемом несколько воспитательных вечеров. Думается, он объяснял ему, что «КамАЗ» уже в дороге, обратного пути нет и если кто-то узнает о подобном подлом поступке, то Артему несдобровать. Это делалось для того, чтобы Малыгин-сын случайно не слетел с крючка.
Итак, подходит день встречи с покупателем в Тернове, «КамАЗ» неумолимо приближается к Риге. И уже в день встречи, двадцать девятого декабря, Артем вдруг с ужасом думает о том, что может случиться, если покупатель его «продинамит» или просто откажется от сделки по той простой причине, что ему не понравилась морда Артема. И Малыгин впадает в панику. Он мечется между Извариным и Зотовым, пытаясь залить страх водкой. Ему нужно ехать на встречу с терновским покупателем, а Малыгин боится. Изварин и Зотов, которые в любой момент могут «отскочить», его успокаивают: мол, ничего, все будет нормально! Мы же сделали так, что героин хлопнут в Риге! Хлопнут и вывернут наизнанку! А что там за ядреная замысловатая смесь – это пусть службисты голову ломают! Юрист – Дениска Малетин, будет колоться на то, что по просьбе Малыгина вез тридцать пять килограммов героина. А почему в баллоне один килограмм, а не тридцать пять – так это у латвийцев спросите! А кто спросит? Басков, что ли? Или – Сериков?
И Артем, побеждая волнение, но не в состоянии победить опьянение, садится за руль и едет на встречу с покупателем героина...
Кстати, о героине. Знаете, Альберт Андреевич, где Артемка порошок хранил? В жизни не догадаетесь – в церкви! Вот вам современная молодежь! Им святотатство совершить – что два пальца об асфальт! Я уже молчу о посреднике в сделке – отце Вячеславе...
Итак, я подхожу к концу. В нашем мире не существует тайн, которые оставались бы загадкой. Еще задолго до того момента, как будет официально установлено, что в газовом баллоне «КамАЗа» находится всего один килограмм героина, неофициальная новость об этом доходит до Тернова. До Баскова и Серикова. Легкий «стук» из Риги сообщает о том, что героина-то, по сути, нету! Есть какой-то дурацкий килограмм, перемешанный с мукой так, что выделить его в самостоятельную субстанцию, отдельно от ржи, уже невозможно. И новость эта приходит двадцать девятого декабря, как раз в тот день, когда Артем Малыгин допил последнюю рюмку последней бутылки «Флагмана» и отправился на встречу с покупателем. Отправился, надеясь на справедливость и фарт. Но этого не случилось.
В пути, едва он успел отъехать от дома Зотова, его настигли Басков на «Лексусе» и Сериков на «Мерседесе»... Вот, точно на таком же, какой я вижу под березой.
– Это «шестисотый», – заметил Измайлов, почесывая подбородок. – А Сериков, как я понял на процессах, имел «пятисотого».
– Я в этом не разбираюсь. Лох, если хотите. Так вот...
Так вот, их встреча состоялась за два километра восемьсот метров от того самого салона модной одежды для молодоженов...
Басков и Сериков, обезумевшие от гнева, били «Тойоту» Малыгина почти три километра. Он спасал свою жизнь, уходя от них, но они его снова догоняли и снова били. Их целью было уничтожение Артема Малыгина, предателя и «крысы». Если бы Малыгин-младший погиб в тот день, то его долги платил бы Малыгин-отец. Но Артем Малыгин выжил. Сбить его машину с дороги Басков и Сериков смогли лишь на остановке общественного транспорта, находящейся в двадцати метрах от салона. Таким образом, встреча продавца чужого товара и его покупателя не состоялась. Некто, пожелавший остаться неизвестным, ждал Малыгина до тех пор, пока не услышал о том, что с ним приключилось...
Но где же героин, который подельник украл у подельников? Вот это вопрос! Я промучился над ним все время, пока искал истинного виновника гибели вашего сына. Но помог случай. В кармане убиенного Изварина, чью квартиру я посетил по собственной инициативе на не совсем законных основаниях, я нашел клочок бумаги, где был записан телефон...
Я назвал номер и спросил Измайлова, известен ли он ему. Тот покачал головой.
– Это был телефон Терновского православного храма. Так я познакомился с отцом Вячеславом. Вскоре наша встреча повторилась уже при весьма пикантных обстоятельствах. Думаю, он впал в панику, когда узнал, что я, не нарушая закона, засунул свой нос в их дела слишком глубоко. Он назначил любопытному судье встречу, в ходе которой пытался застрелить меня пролетарским револьвером. Однако его подвела самоуверенность. Гомов силен в спекуляции женскими гигиеническими прокладками, но совершенно лоховат в мире «мокряков». Так он попал в прокуратуру и находится в СИЗО уже много дней. Молчит, зараза. Представляете, Альберт Андреевич? Ему легче взять все на себя или закосить под юродивого, нежели сдать покупателя героина! Боится отец Вячеслав. Вот я все думаю – что за покупатель был такой, что его даже слуга господа боится? Не иначе – сам Сатана.
Крепкий, одним словом, парень. Но и я, Альберт Андреевич, клювом не щелкаю. Волею судеб мне посчастливилось посетить церковь. Я туда пришел со своим приятелем. Он сейчас как раз из Гомова пыль выбивает. И каково же было наше с приятелем изумление, когда там мы были встречены автоматным огнем! Вы можете совместить церковь и стрельбу? И мы в ужасе бежали. Бежали на джипе, спрятанном в церкви. В тот день нам везло. Именно потому, что нам везло, мы не были сразу застрелены группой СОБРа из областного УБОПа...
– Я уже запутался, Струге. – Измайлов зацепил ногтями ломтик лимона и отправил в рот. – На вас в церкви напал отряд СОБРа и пытался застрелить?..
– Нет. – Я покачал головой, старательно изображая из себя придурка. – В церкви нас хотели застрелить монахи. А когда мы из церкви вырвались, нас хотели застрелить убоповцы.
– Ты посмотри, жизнь какая у вас интересная, – заметил спокойный Измайлов. – Нигде вам покоя нет. В церкви монахи убивают, на улице – милиция... Может, работу сменить, раз вас никто не любит?
