Ближе к обеду, около часа дня, в кабинет Струге вошел Левенец.
– Антон Павлович, сюрприз наоборот. Решетуха явился.
Антон откинулся на спинку стула и расхохотался:
– Дай угадаю! Он лечил в хорошем пансионате голову и сейчас, побывав в церкви, хочет сделать заявление о том, что пусть бог накажет, пусть бог рассудит. А Андрушевича он просит пощадить и простить. Чего возиться, раз бог накажет? Ты ему сказал, что это невозможно, тогда он заявил, что в процессе он будет ходатайствовать перед судом о назначении Андрушевичу условного наказания. Правильно?
Судя по выражению лица Левенца, так оно и было. Однако у молодого судьи в последнее время было столь много неожиданностей, которые ставили под вопрос его судейскую дееспособность, что он решил исказить истину.
– Собственно, нет. Приходил вместе с Решетухой адвокат. Миша ведь глухой, как пень. Решетуха действительно поправлял здоровье и просит прощения, что не явился в заседание.
– А насчет – «пусть бог накажет, пусть бог рассудит»? – покручивая в пальцах ручку, настоял Антон.
– Было дело. Откуда знаете?! Черт...
Струге махнул на свободный стул:
– Садись. Объясняю... Твоему Мише Решетухе родственники Андрушевича сполна возместили как материальный, так и моральный ущерб под расписку о том, что претензий к Артему Андрушевичу тот больше не имеет. И сейчас твой глухой отрабатывает номер. Слушай, Паша, мне здесь все ясно. Непонятно другое. Я уверен в том, что Андрушевич – подстава. Вполне возможно, что гвардейцы из ГУВД его просто «садят». Если так, то каким образом к ним мог попасть кулон «Неупиваемая чаша»? Получается, они знают, кто на самом деле «отработал» Мишу? Либо вариант номер два. Артем Андрушевич и есть разбойник. Но тогда к нему следует привязывать и все остальные четырнадцать эпизодов. Если менты «подставляют» Артема, тогда они делают это исключительно для того, чтобы «поднять» на нем все четырнадцать «темняков». Однако, как я понял из материалов твоего дела и твоих рассказов, делать это они не собираются. Выходит, у них полностью отсутствует доказательная база. Уверен, они долбили Андрушевича в СИЗО до такого состояния. Но парнишка оказался со стерженьком и не раскололся ни на те четырнадцать эпизодов, ни даже на очевидный факт. Хорошо бы в оперативное дело розыскников посмотреть, правда?
Глядя на удрученного Левенца, Антон обмяк. Слишком много информации для одного молодого парня. Конечно, Павел Максимович все сказанное очень хорошо понимает и даже выстраивает в логическую цепь, однако сейчас он просто не знает, что делать дальше.
– Ладно, – смягчился Струге. – Ты дело на какое число перенес?
– На пятнадцатое мая.
– Я подумаю, чем можно помочь. Паша, я не вижу причин, из-за которых ты можешь так напрягаться. Возможно, ты не понимаешь сценария преступления, но перед тобой дело, выскочить из которого ты не можешь. Нашелся Решетуха? И слава богу. Я ожидал худшего. Того, что тебя начнут дергать из-за заволокиченного, хоть и не по твоей вине, дела. Однако все оказалось проще. Садись пятнадцатого числа в процесс и смело рассматривай дело. Эпизод – один, подсудимый – один. Потерпевший – один. Больше недели рассмотрение не займет. Все!
Они оба знали, что «не все». Андрушевич невиновен, но материалы дела указывают на то, что парню грозит от семи до пятнадцати в колонии строгого режима. Огласив такой приговор, Левенец ни на шаг не отступит от закона. Но сейчас он стоял, смотрел в глаза Струге и молча спрашивал: «А как я потом жить буду?»
– Ты знал, куда шел, судья.
Антон подтянул к себе бумаги, давая понять молодому судье, что занят.
Развернувшись, Левенец вышел.
Едва за ним захлопнулась дверь, Струге оттолкнул от себя кипу бумаг и снял с телефона трубку.
– Вадим? Давай встретимся на нашем месте в половине седьмого?
Глава 10
Их местом было старое кафе, сына хозяина которого Пащенко выручил из беды несколько лет назад. На парня вешали ни много ни мало – убийство замдиректора Терновской птицефабрики. Стрельба произошла в вагоне-ресторане поезда, следующего из Ташкента, и сын хозяина кафе, возвращавшийся из командировки, имел глупость в это время хлебать харчо за соседним столиком. Когда идет криминальный передел, а с места преступления убегает молодой парень, грузин по национальности, то нет вопроса, на кого вешать собак, особенно в том случае, когда истинный убийца оказался гораздо проворнее милиционеров. Дело передали в транспортную прокуратуру, и оно попало на расследование к Пащенко, тогда еще – старшему следователю по особо важным делам. Убийцу все равно не нашли, однако Вадим сумел сохранить жизнь парню. Не складывались в его деле бумажки одна к одной, когда он допрашивал главного подозреваемого и свидетелей, не складывались...
У Пащенко тогда очень сильно испортились отношения с оперативниками из УВДТ, мечтавшими по «свежаку» поднять «сто третью». Однако Вадим Андреевич Пащенко на это плевать хотел. Когда такого рода отношения портятся, то дискомфорт в дальнейшем ощущает не следователь прокуратуры, а милиционеры. Пащенко к ним идти не нужно, а вот они в его кабинете гости частые.
Как бы то ни было, у Струге с прокурором появилась возможность бесплатно обедать раз в неделю и пару раз в месяц сидеть в этом кафе за бокалом пива. Такими посещениями мужчины убыток хозяину не наносили, а тот, когда видел их, входящих, сиял от счастья. Да и как не сиять? Какой идиот, размышляющий над планом построения «крыши», пойдет в заведение, в котором тусуются люди, подобные Пащенко со Струге?
Когда Антон говорил Левенцу, что все очень просто, он знал, что лукавит не только перед ним, но и перед самим собой. Все было очень даже не просто. Со дня на день позвонит беспредельный на вид Яша Шебанин, о социальной принадлежности которого теперь размышлять уже не приходилось, и предложит поднять тост за «их случайное знакомство». Действо, очевидно, будет проходить где-нибудь в зоопарке. Со столика будет удобный вид на клетку с медведем, а над пастью бурого зависнет тот, кто продал Яше черепашку. И в тот момент, когда губы голодного мишки прикоснутся к подошвам ботинок продавца рептилий, наступит момент истины. Он расскажет, где взял черепаху и при каких обстоятельствах. Понятно, что за клетками казуаров, с попугаями на плечах, будет скрываться группа захвата. И вот тогда, когда они выскочат и начнут бить всех, включая медведя, эти обстоятельства и станут «новыми» в деле Андрушевича.
Сомневаться в том, что Яша найдет обидчика, было наивно и смешно. Имея небольшой опыт общения с ним, Антон мог с уверенностью сказать, что при этом Шебанин обязательно известит о находке судью, спасшего ему жизнь. Возможно, с зоопарком Антон преувеличивает, однако Яша позвонит хотя бы потому, что обязан передать сестре Струге столько черепах, сколько та сумеет унести. Долг платежом красен.
– Это ты так рассуждаешь, потому что веришь на слово абсолютно всем, – заявил Пащенко. – Яша был на волне возбуждения. А сейчас, проворачивая в голове ситуацию, он успокоился. Пристрелит того хозяина черепашки, и дело с концом. Ты что, на самом деле поверил, что он тебе станет докладывать о результатах розыска?
