Это было ясно.
– А чтобы тебе было еще более понятно, почему тебе нужно говорить мне правду, я поясню еще одну вещь. На сегодняшний момент ты единственный и основной подозреваемый по факту нападения на твоего отца. Стоит мне привести тебя операм, которые еще толком не понимают всех нюансов взаимоотношений внутри семьи Юшкиных, и объяснить, что единственно возможным способом для Светы спасти деньги от пропоя была именно подстава с нападением, как ты мгновенно окажешься за решеткой. Придумать причину помещения тебя внутрь СИЗО для них не составит ни малейших трудностей. У них план, блин, горит. И ваш ангел-хранитель Савойский... Савойский, да? Так вот, даже он не поможет! Впрочем, почему – «даже»? Вот он-то как раз точно не поможет. Он лох.
Серьезность проблемы, которую Струге поставил перед Светой Юшкиной, стала для нее очевидной только сейчас. С ее щек схлынул розоватый оттенок слегка подпорченной юности, и овал принял цвет лица Герды, которую вместо Кая поцеловала Снежная королева.
– Это не я...
– Допустим. Тогда придется постараться разбить в пух и прах мою уверенность. На сегодняшний момент, пока ты не заговорила, я твердо убежден в том, что организатором нападения на собственную квартиру была именно ты. И теперь мне остается лишь узнать имя исполнителя. И поверь мне, девочка, я его получу. Ты мне не веришь?
– Господи, Антон Павлович! Я терпеть не могу отца! Я ненавижу его, но никогда не сделала бы ему больно!! Я... Я люблю его, гада!
Одним рывком Струге подтянул разваливающееся кресло к Светке и приблизил свое лицо к ее.
– Тогда быстро назови мне имена тех, с кем ты проводила время сразу после того, как вам передали денежную разницу в цене квартир! Быстро, Света! Все имена!..
– Я не помню всех! Антон Павлович, вы с проституткой когда-нибудь были?!
– Не знаю.
– Что значит – не знаю?!
– Я бывал со многими, но не берусь утверждать, что они были проститутками. С меня никто не требовал за это денег. Так ты о чем?
– Да кто в кровати такие подробности выясняет?! Где живешь, как зовут? Там за час работы платят, а не за час душещипательных бесед! Наша инспекторша по делам несовершеннолетних, если бы было наоборот, миллионы бы загребала!
– Я не о случайных разговорах говорю, Света! Я веду речь о целенаправленных беседах о деньгах, полученных за квартиру! С кем ты беседовала об этом?
– Да ни с кем я не беседовала!
– Ладно. Кто твой хозяин? «Мамка» кто? «Вольным стрелком» ты быть не можешь. Тернов не тот город, где можно заниматься проституцией и не платить налоги.
– Вы мне все испортите!
– Что я сделаю? Карьеру проститутки разломаю?! А я чем, по-твоему, сейчас занимаюсь?! Я это и делаю! Ты попала в руки Струге! Понимаешь – Стру-ге! И первое, что я сделаю, это поставлю вопрос перед деканатом университета о целесообразности твоего нахождения в этом учебном заведении! Удовольствия мало, но это лучше, чем терпеть твою ложь.
– Антон Павлович... Я вам клянусь... Я ни с кем не говорила о деньгах. Ни с кем. У нас с отцом уговор был – он забирает деньги и уезжает жить к бабушке в Красноярск, а мне остается квартира. У него можете спросить, если мне не верите. Когда убедитесь, что я говорю правду, задайте себе вопрос – зачем мне нужно делать так, чтобы мой папа-алкаш никуда не уехал?
Антон шумно выдохнул воздух. Необходимости проверять сказанное не было. Витя говорил то же самое.
– Но тогда как похититель узнал о деньгах? Какой дурак полезет в вашу квартиру, зная, что самая ценная вещь в ней – ламповый цветной телевизор «Березка»?
Светка развела руками. Ответа у нее не было. Возможно, разболтал о деньгах сам Витя, но с момента передачи денег до разбоя прошло всего несколько часов. Витя мог разболтать информацию лишь таким же, как он сам, алкашам. Пока она дойдет до «конкретной» братвы, пока братва эту сенсационную информацию перепроверит, пока подготовит преступление...
Не «бьет» по времени. Потом, Витя говорил, что из дома не выходил с того самого момента, как получил деньги. Судя по всему, говорит правду, ибо он заикнулся в разговоре о ящике водки, купленном с задатка, и Струге этот ящик видел. Значит, утечка произошла либо в нотариате, либо от Светки. Сейчас, глядя на плачущую девчонку, Струге второе исключил. На этот раз она не врет.
А случай... Сомневаться не приходилось. Это был уже шестнадцатый по счету случай ограбления квартир, проходящий по одному и тому же сценарию. Порядок совершения преступления не менялся ни на йоту, преступник словно издевался над людьми и милицией.
«Странная параллель какая-то, – подумал Струге. – Люди и милиция. Вот так и нас кто-то, наверное, делит – люди и судьи...»
– А как вы эту квартиру нашли, Света? Вам адвокат вариант цепочки подобрал?
– Да. – Девчонка уже успокоилась и даже несколько изменилась внешне. Детское выражение лица, немного испуганный взгляд, неловкие жесты рук – все выдавало в ней еще не умудренную жизнью девчушку. Для некоторых двадцать лет – не возраст. Без следа растворилась в серьезности проблемы та вызывающая наглость, что была в Светке в первую минуту разговора. – Он нашел человека, который продавал ему эту квартиру, а потом он через объявление в газете вышел на нас и предложил такое условие – мы переезжаем в однокомнатную, а он, выплатив деньги хозяину этой квартиры и доплатив нам двести тысяч рублей, занимает нашу двухкомнатную. Все довольны.
– А кто хозяин этой квартиры?
– Не знаю. Кажется, барыга какой-то.
– А фамилию барыги не помнишь?
– Нет, не помню. Потому что никогда не слышала. Антон Павлович, не сообщайте в деканат...
Струге поднялся из шатающегося кресла и щелкнул пальцами Рольфу.
– Еще раз у «Альбатроса» увижу... Нет, не так. Еще раз услышу, что ты продолжаешь заниматься... тем, чем занималась, я свое обещание, Света, выполню. Где сделку по квартирам заключали?
Узнав адрес нотариальной конторы, Струге пропустил собаку вперед себя и вышел из квартиры.
– А я уж не чаяла его больше увидеть. Живучий какой, а? Мне бы так вдарили, меня бы господь в ту же секунду прибрал.
– Сейчас, однако, еще глуше станет. Пресвятая Богородица, только выноси...
– А все потому, что голова у него – не самый жизненно важный орган. Он ей только ест.
Этими малоуважительными репликами приподъездные старушки проводили Мишу Решетуху, который, входя в подъезд сзади них, рявкнул так, что с козырька крыши сорвалась стайка голубей:
– Здорово живешь, старье!!!
Он только что снял кассу и был вполне доволен. За те дни, что он отсутствовал в городе, в казне киоска накопилась достаточно внушительная сумма денег. Минусом было то, что уменьшился ассортимент, но этот недостаток в бизнесе Миша быстро исправил, съездив с недельной выручкой на рынок. Теперь киоск опять был полон, а карман приятно терла пачка денег.
