– Где хозяин? – спросил Струге сразу, едва увидел перед собой заляпанное краской лицо мужика в хлопчатобумажной робе.
– В квартире, – ответил мужик, и Струге понял, что это – баба.
Антон Павлович шагнул в царство строительного хаоса и тотчас поцарапал кожу туфли о рулон алюминиевой проволоки. Еще два шага, и посреди полного бедлама он увидел адвоката, стоящего посреди залы и повелительным перстом указывающего двоим молодым рабочим место возведения домашнего камина.
Он тыкал пальцем в перегородку балкона и старательно, по-адвокатски, объяснял, что нужно ломать, а что достраивать, чтобы территория балкона превратилась в часть комнаты, а недоломанный выступ-перегородка – в камин.
«Интересно, как в его строительном плане выглядит вытяжка для очага», – пронеслось в голове судьи. Умение «входить» в разговор, обдумывая иные темы – способность немногих.
– Итальянский вариант? Все в одном?
Глава 8
Услышав голос, не принадлежащий никому из присутствующих, сосед удивленно обернулся. Струге даже убедил себя в том, что тот повернулся испуганно. «Перепланировщик» квартиры Юшкиных стоял, продолжая показывать пальцем на балконную перегородку, и Струге, представляя, как в голове адвоката проворачиваются шестеренки памяти, улыбнулся. Ему была понятна растерянность нового жильца. Связать внешность однажды увиденного на площадке татуированного «братка», жующего котлету, с изысканным костюмом незнакомца было невозможно.
– Я тот сосед, – пояснил Струге, – которому вы обещали должную защиту в суде.
Лицо адвоката потеплело. По всему чувствовалось, что он ожидал увидеть здесь одного из архитекторов района, вызванного жалобами жильцов. Действительно, та перепланировка, которую затеял смекалистый стряпчий, требовала обязательного разрешения архитектора. «Однако вряд ли этот ушлый малый задержался бы с его получением», – подумалось Струге.
– А-а-а... Проходите, осматривайте! – Новый со-сед был еще и тщеславен. Перестройка, затеянная им в квартире, вызывала чувство уважения даже у самого себя.
– Было бы что смотреть, – не пошел у него на поводу Антон. – Нынче «итальянки» не в моде. Вот эту арку я бы, например, делал не посреди комнаты, а у стены. С камином вы намучаетесь, дорогой новосел. Вытяжки никакой, а если продуть – в кухни всех квартир на «стояке» выстрелит килограммов по пятьдесят пыли и копоти. Общего ущерба тысяч на триста. Плюс слабая вентиляция, а это значит, что копоть от камина заполонит весь дом. Это еще на полмиллиона исков. Идем дальше. Если кто-то из жильцов стуканет, что вы из квартиры носилками ломаные кирпичи выносите, то, помня последние события, связанные с обрушением домов, администрация обязательно наложит на ваш ремонт вето. Конечно, вы не поскупитесь, и Анатолий Антонович Бородюк, главный архитектор администрации Центрального района, разрешение такое даст. Однако это будет еще стоить вам никак не меньше трех тысяч долларов. После того как жильцы поймут, что администрация положила на их жалобы нечто с большим прибором, они обязательно направятся с жалобами в суд. Или в прокуратуру. В прокуратуре Центрального района за прокурора принципиальный парень, и договориться с ним вам никак не удастся. В отношении Бородюка, на которого прокурор Шелнин имеет давно наточенный зуб, возбудят уголовное дело, после рассмотрения которого папка попадет в Центральный суд.
Бригада каменщиков и маляров, свесив руки с мастерками и молотками, открыв рот, смотрела на вошедшего мужика. До сих пор им казалось, что круче их заказчика в Тернове людей нет.
– Вы какой-то ужас рисуете, – настороженно улыбнувшись, произнес адвокат. Присутствующий в его недостроенной квартире тип вызывал у него жгучий интерес. Они до сих пор так и не познакомились. Сначала в этом не было необходимости – зачем адвокату заводить знакомство с мужиком в тельняшке и в наколках? А сейчас по всему чувствовалось, что первое впечатление бывает не просто обманчиво, а очень обманчиво. Жующий мужик в тельняшке на поверку оказался респектабельным мужчиной, одетым со вкусом уважающего себя солидного босса. Более того, он произносил вещи, о которых не каждый знает, а тот, кто знает, не станет рассуждать так уверенно и громко. – Но опять же все закончится в суде. Уголовное дело похерится, наезд прокуратуры будет признан необоснованным, и Бородюк снова даст разрешение.
– Это в том случае, если судья вынесет заведомо неправосудное решение.
– Ну, с кем не договаривались... – одними глазами улыбнулся новый сосед. – Решим и с судьей этот вопрос.
– Не получится. – Антон огорченно помотал головой. – Это территория судьи, который не склонен к перемене мест. Его фамилия Струге.
– А вы, конечно, кем-то служите в Центральном суде? – Новосел с заметной иронией посмотрел на Антона.
– Да. Я там служу судьей.
В квартире повисла тишина. Лишь в соседней комнате, лишенный удовольствия слышать этот разговор, возился с пластиковой трубой и вполголоса матерился один из мастеров. А в зале, где находились все, сразу стало неуютно, и облезлые стены, которые уже представлялись изящно украшенными шелкографией, снова превратились в потертые плиты. Сухонький мужичок, тихо кашлянув, шмыгнул носом и стал тихо обколачивать молотком кирпич, который держал в руке. Он только сейчас узнал судью, который пять лет назад отправил его в колонию общего режима на три года шить рукавички.
– Вы – судья??
– Ага, – подтвердил Антон Павлович. – Струге.
Адвокат секунду медлил, потом резко посмотрел на золотой «Ролекс».
– Так, ребята, уже девятнадцать часов, и на сегодня рабочий день закончен. Завтра, как обычно, к девяти утра.
– Рановато, – заметил Антон. – Этажом ниже, под вами, больная старушка. Она мучается бессонницей всю ночь и засыпает лишь под утро.
– К одиннадцати она выспится? – Адвокат смотрел на Струге, словно они были в судебном процессе.
– Думаю, да.
Новый сосед тут же изменил сценарий, приказав бригаде прибыть завтра в половине двенадцатого. «Пусть бабушка поспит».
Когда квартира опустела, адвокат закрыл дверь и вернулся в зал. Ему было крайне неловко, и если бы он не был адвокатом, то в данной ситуации он просто не знал бы, что говорить. Но бывают ли моменты, когда адвокату нечего сказать?
– Я всегда хотел переехать в такой дом, – признался он, разводя руками, словно Струге только что вошел. – Знаете, тихий двор, возможность обустроить жилище так, как хочется. Это для нас, юристов, немаловажно, не так ли?
– Так, – подтвердил Струге, прикуривая в чужой квартире без разрешения. Собственно, стоит ли спрашивать разрешения у прораба, закуривая на его стройке.
– Вы не в обиде на меня за те слова, что я говорил в первый день знакомства? О суде, о судейских коллективах? Знаете, нам, адвокатам, иногда приходится играть на публику, иначе куска хлеба просто не увидеть. Вы согласны? Кстати, я прошу прощения... До сих пор не знаю, как вас зовут. Употреблять Ваша Честь в данной ситуации как-то...
