– А откуда вообще появился этот сумасшедший бедняга Кантиков? – Вика распахнула дверь, и мы попали в очередное темное помещение, пахнущее речной водой и креозотом.
– Я держал киоск в Тернове, а он болтался рядом, подрабатывал и подворовывал. Я взял его к себе и вскоре выяснил всю его подноготную. Врачи предрекали ему скорую смерть от апоплексического удара или травмы головы при падении во время припадка. Один удар в лоб этому маленькому, болезненному человеку – и дни его были бы сочтены. А после того, как у меня и Савойского нашлась общая тема для обсуждения, было решено привлечь Кантикова в качестве подельника. Все предельно просто. Звонок в дверь, после которого хозяин запоминает маленького веснушчатого милиционера, и щелканье замками. Кантиков льет газ в лицо жертве, а далее следует сокрушающий удар в лоб от меня. После такого потерпевший может сообщить милиции лишь приметы человека, предъявлявшего в «глазок» милицейское удостоверение, и сумму пропавших денег.
– Нужных людей, конечно, подставлял адвокат? Держи насос...
– Конечно. А как он работает?..
– Как все, что сосет и выдувает. А что за история с золотой иконкой? Как ты ее подкинул бедолаге Андрушевичу?
Я вздохнул. Кажется, милицейская братия действительно играет, как по нотам.
– У меня сроду не было такой иконки. Зато она всегда была у Андрушевича. Я знал, что он на примете у мусоров, оставалось лишь заметить на нем то, на что потом указать в заявлении. Парню нужно было просто признаться в том, что кулон принадлежит ему, а он стал от него отказываться. Глупость, вызванная страхом. Лишнее подтверждение того, что она к нему попала почти так же, как описал в заявлении я. Только это, как говорится, совершенно другая история... Где эта долбаная лодка?!
В темноте раздался шорох плотного резинового материала. Не нужно быть мудрецом, чтобы догадаться: плутовка разыскала сдутую лодку.
– И что, такая есть на каждом судне? – спросил я, принимая на руки нескончаемый поток холодной резины.
– На каждом. Это средство спасения экипажа. Лодка вмещает восемь человек, так что наши миллионы в ней легко разместятся.
«Наши»... Откуда у некоторых людей столько уверенности в завтрашнем дне. Что теперь? Наверное, я выдал свою последнюю мысль вслух, потому что тотчас услышал ответ:
– А теперь бери эту тяжесть и тащи на корму. Пойдешь впереди, потому что иначе мы не развернемся. Впереди будет коридор, по которому мы только что шли. Иди по нему до тех пор, пока не уткнешься грузом в стену. Там смело поворачивай направо и выходи на свежий воздух. Не волнуйся, едва ты упрешься лодкой в тупик, тебе сразу пахнет в лицо речным запахом. Это значит, что мы в двух шагах от спасения. Только потом...
Она приблизила свое лицо к моему, и я снова отчетливо почувствовал аромат ее шампуня.
– Только потом, Ромочка, нам нужно будет действовать как можно быстрее. Я присоединю насос к лодке. Это тридцать секунд. Лодка наберется воздухом за три минуты. Еще минута уйдет на то, чтобы сбросить ее на воду и прыгнуть самим. Ты можешь сделать так, что, если кто-то из команды появится на корме, ты не дашь ему нам помешать?
– Ты лучше думай о том, как быстро ты сумеешь накачать этот «ноев ковчег»! – Я начинал немного волноваться. Я сейчас не видел того, кто мог бы помешать мне покинуть этот проклятый пароход!..
– Тогда пошли, Ромка... – сказала она. – Весла у меня.
Она не забыла даже о веслах, о которых я в горячке даже не подумал... Мне жаль будет оставлять эту девчонку на берегу, она не чета этим слюнявым Савойским и Кантиковым.
На корме никто так и не появился. Мы с Викой столкнули в бурлящую под винтами корабля воду лодку и прыгнули следом за ней...
Попав в водоворот крутящего момента, оставленный после прохода судна, я вдруг подумал о том, что если в ближайшие пять-шесть секунд не появлюсь на поверхности, чтобы забрать набитыми углекислым газом легкими свежего воздуха, то сумка, болтающаяся у меня на плече, мне уже никогда не пригодится. Меня тащило за винтами, как бумажку, привязанную ниточкой к хвосту кота. Угодить под разрезающие воду винты я не боялся, корабль был уже далеко, но меня подстерегала другая беда – я находился почти в трех метрах под водой и задыхался, а еще не сделал ни одного движения для того, чтобы начать подъем на поверхность...
В моих висках бешеной дробью колотилась, разыскивая в мозге кислород, кровь, я дергал руками, пытаясь ухватиться пальцами за блестящее надо мной зеркало неба... Небо было серым от грязной речной воды, бурлило пузырьками и становилось все бледнее и бледнее. Кажется, я ухожу вниз...
Будь проклято все на свете!!! Мне нужен глоток воздуха!.. Всего один, чтобы я смог разогнать по венам кровь и сделать хотя бы одно движение вверх!.. Как я хочу дышать!! Воздух... Я раскрыл рот, но в жадный рот ворвался не кислород, а густой комок воды...
Он был бесконечен, как сама река...
Превращая легкие в рваную тряпку, вода вбивалась в мой организм...
Небо надо мной стало черным, как саван, на который выплеснули ведро чернил...
В моей голове гудел какой-то жуткий сигнал, а из легких вода выхлестывала, как из крана, в который только что подали воду. Я рыгал водой и совершенно не понимал, что происходит вокруг.
– Сукин сын!! Сукин ты сын!.. – слышал я рядом знакомый голос. – Какой ты, гад, тяжелый!!
А еще болела голова. Было такое чувство, словно кто-то снял с меня скальп. Неужели задело винтом?! Однако, если я еще до сих пор жив и рыгаю, значит, задело не сильно. Но уже через минуту я понял, что моя стрижка на месте, просто в пучок коротких волос мертвой хваткой вцепилась Вика.
– Что это за прическа?! Вцепиться не во что?!
Одной рукой она держала меня за волосы, а второй обнимала борт пузатой лодки.
– Что это... гудело? – спросил я, в изнеможении утыкаясь лицом в сырую резину.
– Пароход гудел... – ответила она, переводя дыхание и собираясь с силами, которых, по всей видимости, у нее также осталось немного. – Мы прыгнули, и нас заметили... Наверное, капитан дал сигнал... Они останавливают судно, Рома... Нам нужно шевелиться...
Я поднял голову. «Адмирал Колчак» был похож на спичечный коробок. Теперь я понимаю, какой глупой была мысль о том, что в меня кто-то будет стрелять с палубы из пистолета. Пока наше неадекватное поведение заметили, пока среди миллиона догадок о похищении лодки капитан выбрал одну, наиболее подходящую, пока дал сигнал, пока менты поняли, что к чему...
– Почему ты вытащила меня из воды, а просто не сняла с моего плеча сумку?
– Глупец... – промолвила она, залезая в лодку. Сейчас, в прозрачной, прилипшей к телу одежде она была еще более обворожительна. – Зачем мне твои миллионы без тебя?
Вот это дела... Кое-как перевалившись через борт, я взял одно из весел и изо всех оставшихся сил принялся грести, повторяя движения Вики.
