Беня вздохнул и присел на корточки перед Вербиным.
– Да нет, братан, с ним все в порядке. Он дуру гонит и время тянет. Думает – вдруг, откуда ни возьмись, помощь прилетит. Так, капитан?
Он внимательно посмотрел в глаза Вербину, после чего повернулся к кровати. Подошел и взял телефон. Он рассматривал его и крутил в руке, словно видел впервые.
Черт, руки сухие!..
Сергей незаметно поднял скованные руки к голове и провел ладонями, словно разминая больную голову, по мокрым волосам. Движение было рассчитано точно. Придурковатые Смык и Домовой ничего не поймут, а Беня стоит к нему спиной.
Подойдя к Вербину, Беня взял руки опера и перевернул их ладонями вверх. С них капнула вода. Успокоившись, он сунул телефон в карман и вытер свои руки платком. Однако по его взгляду чувствовалось, что он корит себя за неоправданную глупость.
– Смык, потрогай его…
Озарение пронзило больную голову Вербина, как молния.
– Стой! – заорал он. – Это вы ебакнулись, а не я! Ты на пол посмотри, урод недоделанный! Ты в школе учился?! Вы же по воде ходите, мучители, еп вашу!!! – Боль от крика врезалась в голову Сергея. – Сейчас договоримся про уголовные дела до того, что после семинара здесь четыре трупа образуется…
Беня округлил газа:
– Стой, Смык!!! Выдерни! Выдерни этот гребаный провод из розетки!
Выигрыш по времени составил еще минуту, пока «братва» приходила в себя после пережитого. Вербин никогда еще не испытывал счастья от понимания того, что его сейчас будут бить. Уж чего-чего, а побои он перенесет любые. Если захотят убить – все равно убьют. А если станут пинать лишь для боли… Это не так страшно. Главное, около его плеча уже не было этого провода.
– Сразу волтузить будете или вначале спасибо скажете? – осведомился он.
– Спасибо, – поблагодарил Беня и тут же произнес, отходя к кровати: – Приступайте…
Яркая вспышка в левом глазу отключила Вербина. Очнулся он уже на полу. Смык и Домовой, усердно пыхтя, обрабатывали его ногами. Боль толчками разливалась по всему телу. Опять удар в голову…
Теперь Вербин очнулся, сидя на стуле. Перед ним двоилось Бенино лицо.
– Что вы знаете о Степенко? Что вы знаете об Иване Максимовиче Степенко?
– Мужики, я не понял… Вы сантехники… из прокуратуры?
– Продолжайте!
От страшного удара в грудь Вербин опрокинулся на спину вместе со стулом и ударился затылком о бетонный пол…
Открыв глаза, он увидел всех троих, сидящих на кровати. Они курили. Смык и Домовой вытирали со лба пот. Картина называлась «Короткий перекур в середине тяжелого трудового дня».
– Посадите его на стул, – приказал Беня. – И вылейте на голову ведро воды. Кажется, он меня не видит.
Пока его поднимали с пола, Сергей понял, что у него сломано несколько ребер, рассечены обе надбровных дуги. Про разбитый затылок и сотрясение мозга говорить не приходилось.
Вода, смывая кровь с лица, снова стекла на пол.
– Вербин, не молчи. Если все скажешь, я тебя отпущу. В смысле – останешься здесь, а мы уйдем. Но только не молчи, иначе ты просто умрешь. Что вы знаете про Степенко и каким боком пришиваете к делу? Что тебе сказал Муромов? Что вы уже накопали по этому делу? Это все, чем я интересуюсь. Это же так просто – взять и ответить… – Вдруг у Бени просветлел взгляд. – Слушай, может, тебе денег дать? Сколько ты хочешь? Пойдешь на сделку?..
…Пусть говорит… Говори, говори… Сколько уже времени прошло?..
… – Ну, так как?
– Сколько?.. – спросил Вербин, не открывая глаз.
– Пять «штук» хватит? – оживился Беня.
– Десять… – пробормотал Сергей.
– Хорошо, пусть – десять! – согласился тот. Он согласился бы и на сто тысяч. Или – на триста. Мертвому Вербину все равно некуда будет тратить эти деньги.
– И польский паспорт… – разрушил Вербин планы Бени.
– Ах ты, сука… – почти бесшумно выдавил тот из себя. Это был не голос, а какой-то свист. – Сука поганая…
Одним движением он выхватил из кармана складной нож.
– Ты этого хотел?! Этого?!
Вербин почувствовал, как его руки подтянули по полу за наручники и прижали вниз. Раздался щелчок ножа.
– Этого?!
Сергей почувствовал ужасную боль в левом мизинце и хруст кости…
Сил кричать не было. Сознание уходило куда-то вниз, как песок в песочных часах…
Глава 14
– Приехали. – Водитель резко, как лошадь перед барьером, остановил «восьмерку» у первого подъезда дома по улице Селезнева.
Мишка вылез и осмотрелся.
Прикол, в натуре!.. У второго подъезда, словно на автостоянке, беспорядочно припарковались серая «Газель», две черные «Волги» и белая «Шкода». Они стояли так, что не оставалось сомнений – все вышедшие из машин зашли во второй подъезд.
– Ребятки, сколько же вас там?.. – пробормотал Саморуков и, как бык на тореадора, пошел на дверь.
«Серега, в какой же ты квартире? Мать моя… Так, спокойно, Саморуков, спокойно… Главное – угадать. Не промахнуться… Стоп! Оп-почки, а это что такое? Ага! Это следы крови. Куда они ведут? В подъезд. А это что? А это – следы размазанной крови, ведущие в подвал. Конечно, подвал! Какой я идиот! Он в подвале!»
Мишка вынул «ПМ» и стал мягко спускаться вниз, ощущая запах сырости и вонь от трупа давно сдохшей в подвале кошки.
Еще шаг, и он услышал голоса. Он позволил себе потерять секунд десять, которые, по его мнению, теперь уже ничего не решали, и прижался к шершавой стене…
… – Выживет или нет?
– Я не доктор…
Дальше Мишка слушать не стал.
Пинком выбив дверь, он влетел в подсобку подвала.
– Милиция! На пол, суки!
Уже произнося первое слово, он понял, что из этого подвала его вынесут только на носилках и в черном полиэтиленовом мешке. В девятиметровой комнате находилось человек шесть. Трое из них были в одинаковых черных куртках «пилот» и черных свитерах, двое или трое – в костюмах. При появлении неожиданного гостя они проявили фантастическую ловкость: едва Мишка распахнул дверь, они уже держали его под прицелом.
– На пол!!! – повторил упрямый Саморуков и выстрелил в забитое фанерой оконце под потолком.
– Не стрелять! – скомандовал стоящим один из тех, кто носил костюм. – Не стрелять! Это свой, мать его… Миша, опусти «волыну»!
Саморуков опешил. Больше всего на свете ему хотелось именно стрелять, но кто-то из находившихся в подвале знал его фамилию и назвал «своим».
– Миша, это я, Зотов! Да опусти ты «пушку», ради бога!
