– В куртке.
– Документы?
– В машине, в бардачке. Мы можем идти?
– Нет еще. Какой ближайший населенный пункт? – Подумав, что парень не знает, откуда он движется, врач добавил: – В сторону севера.
– Матвеевка. Двадцать пять километров. Ну, двадцать семь где-то…
Витольд Романович еще раз посмотрел на парня.
– А ты сам-то кто по жизни?
– «Бродяга», – перешел на «феню» тот, решив, что перед ним представитель одного с ним мира. Однако на Пацифеева его ответ не произвел никакого впечатления по вполне понятным причинам. «Бродяга» – человек, живуший небольшими воровскими мерками, соблюдающий законы братвы и не претендующий на что-то большее. Он честен перед «своими», и обидеть его без причины – значит нарушить неписаный кодекс. Для Пацифеева же слово «бродяга» означало именно то, что трактует под этим понятием толковый словарь русского языка. Поэтому Пацифеев решил, что с ним шутят.
– Как зовут?
– Соболь.
– А в миру?
– Дима… Дима Лопатин.
– Упокой, господи, душу раба твоего Дмитрия… – Витольд Романович поднял пистолет, и эхо понесло в глубину леса звук от громкого хлопка…
Парень изумленно посмотрел на тонкую струйку крови, выбегающую из отверстия под левым соском, и упал на колени. Дождавшись, когда он ткнулся лицом в холодную землю, врач перевел взгляд на девушку. Она увидела это движение и отрицательно замотала головой, отползая от костра в темноту.
Щедрой была эта ночь на выстрелы…
Пережевывая шашлык и периодически прикладываясь к пузатой бутылке, врач смотрел на трупы и продолжал думать. Сразу после окончания трапезы он встал, наполнил водой из озерца пластиковую бутылку и залил костер. После этого он усадил тела в «Форд», свалил туда свою старую одежду и, упершись руками в бампер, столкнул его в воду. Озеро, пузырясь, приняло в себя то, что ему отдали… Через некоторое время волнение на поверхности прекратилось, и единственное, что вызывало недоумение, была огромная «лужа» чистой воды на озере, полностью затянутом ряской.
Пацифеев поднял с земли газовый пистолет, пластиковую и коньячную бутылки – все, на чем могут остаться отпечатки его пальцев, и выбросил в еще пузырящуюся воду. Переодевшись в одежду Димы, врач вывел белый «Ауди» на трассу и нажал педаль акселератора. До КПП оставалось несколько сотен метров…
Глава 4
В тот момент, когда Степной наблюдал за тем, как его люди безуспешно пытаются выбить из Морика, подвешенного в комнате вниз головой, сведения о местонахождении Заградского, а Макаров и Булгаков слушали информацию оперативного дежурного ГИБДД о сообщении порезанного на дороге парня, Вербин приближался к «смотровой». Пройдет еще пять минут, и труп Морика свалится в уличный колодец. Еще через две минуты Макаров с друзьями будут бежать к стоящей у входа в РУВД «шестерке», а Сергей Вербин возьмется за ручку старенького шкафа для переодевания медперсонала кардиологического отделения. Эти события не зависят друг от друга объективно, подчиняясь какой-то логике. Они рождаются и умирают неодновременно, а те, кто в них участвует, даже не подозревают об их значимости. А ведь началось все с двух моментов: Макаров увидел на столе, под краешком тарелки, едва заметный прозрачный камешек, а вор Степной наконец-то нашел след своих бриллиантов. Были ли эти события связаны между собой? Нет. Кто бы мог предполагать, что из-за этих двух совпавших по времени событий судьба занесет всех в неизвестный никому до недавнего времени город Заболоцк?
Макаров ехал на переднем сиденье белых служебных «Жигулей», любезно предоставленных ему майором – начальником отделения милиции. Майор получил факс из Москвы с распоряжением оказать посильную помощь Макарову и иже с ним. Сзади «Жигулей» как привязанный следовал «Мицубиси» с четырьмя собровцами и кинологом. К кинологу прилагалась овчарка Гильза, которая сразу невзлюбила собровцев за отсутствие лиц и даже немного облаяла их. Но когда бойцы сняли в автобусе маски, она стала понемногу привыкать.
– Итак, что мы имеем? – Макаров говорил так, чтобы слышно было не только Булгакову за рулем, но и Мишке со Стариковым, уже начинающим дремать от плавной езды. – Мы имеем раненного в обе ноги мужика, который пояснил, что человек – теперь мы можем уже не сомневаться, что это Пацифеев, – выкинул его в лес, завладел личным автомобилем потерпевшего «Форд» и движется в северном направлении. На сколько мы опаздываем?
– На пару часов, – не отрывая взгляд от дороги, ответил Андрей.
Макаров прикурил сигарету и выпустил струйку в форточку.
– А вообще, граждане начальники, все это чересчур навязчиво.
– Топорно сделано? – подал голос Саморуков.
– Не топорно, а… Такое впечатление, что не грубо, а специально. Зачем нужно было потерпевшему резать обе ноги, если можно один раз – по горлу? За Пацифеевым это не заржавеет. Да этого парня только через полгода, дай бог, нашли бы! Нет, оставляет свидетеля в живых. Значит – чтобы рассказал о случившемся. Но не сразу. Сразу на раненых ногах не добежишь. Потеря крови, шок… Далее – «Форд-Фокус». Ну очень неприметная машина! Особенно – при наличии живого владельца. Представьте ориентировки для постов ГИБДД – «преступник едет в сторону Омска в «Форде-Фокус», фамилия Заградский…»
– Что ты предлагаешь-то? – сонно протянул Стариков. – Приметы Пацифеева и номера машины уже переданы постам милиции. У тебя сейчас какие предложения?
– Лес «чесать» надо. Где-то он должен был наследить.
– Саша, мы и так опаздываем…
– Надо «чесать» лес, – упрямо повторил Макаров. – И как доедем до того места, где он отобрал «Форд», нужно идти на север. У него нет времени пируэты по трассе выписывать.
– Правильно, – согласился Булгаков. – Если он для нас специально «засветился», значит, он на какой-то резерв впереди рассчитывал.
– Нас десять человек. Встав в цепь, мы перекроем фронт в двести сорок метров при условии, что между нами будет двадцать метров, – быстро подсчитал Саморуков.
– А он глубже в лес и не заходил. Ему трасса нужна была. – Булгаков поудобнее устроился за рулем. – Далеко нам идти вряд ли придется. Этот его «резерв» рядом должен быть. Времени у него не было по лесу гулять…
…Через двадцать минут шедший крайним справа от дороги собровец коротко свистнул.
Подбежавший первым Макаров сразу увидел кровь на сухой листве и запах потушенного кострища.
– Может, прошлогодний или позавчерашний? – выразил сомнение один из «спецов», разглядывая черные головешки.
– Ты на шашлыки когда-нибудь ездил? – спросил Саша.
– Естественно.
– А уезжая, ты часто бросал шампуры, да еще оставляя на некоторых мясо? Причем – не жалкие кусочки баранины, а такие кусищи свинины с помидорами? И если бы гулянка была в прошлом году или, скажем, позавчера, то это мясо давно бы «приговорили» хорьки да барсуки. Андрей, у вас барсуки водятся?
