– Знаем мы его командировки. За три дня до… прости господи… из командировки приехал, ага! В этом, как его, макроавтобусе, с мужиками такими же беспутными, с десяток баб приволок. Я-то видела из окна!
– А может, это Надька его жизни лишила?
«Вот это уже версия», – подумалось Сергею. Только «Надька» вряд ли смогла бы справиться со своим стокилограммовым мужем.
– Нет, – возразила молчавшая до сих пор старушка. Она сидела, положив руки на костыль, и задумчиво глядела куда-то вдаль. – Надежда здесь ни при чем. И дружки ее тоже. Это за Аллу ему смерть пришла.
Вербин насторожился.
– Что за Алла? – довольно бесцеремонно, как и положено среди старушечьего «домового комитета», громко спросила одна из бабок. – И чего ж ты, Петровна, милиции ничего не сказала?
– Некогда мне, – вдруг заявила старушка с костылем и медленно поднялась. – Недосуг. Зять с дочкой должны скоро приехать. Пойду приберусь…
«Зять с дочкой», – отметил про себя Вербин. – Не «дочка с зятем», что было бы логичнее для матери, а именно– «зять с дочкой». Уважает мужиков, значит, старая. Но, судя по виду, – настоящих мужиков. Уж больно строга… Вербин – вперед!»
Пропустив Петровну, он шагнул в подъезд за ней.
– Вам помочь? – скорее из желания на самом деле помочь, нежели из-за повода завязать разговор, предложил Сергей.
– Помоги, коли добрый человек…
– Я добрый, – подтвердил Вербин, помогая старушке преодолевать ступени. – Я… адвокат. Да, адвокат.
Опираясь на его руку, старушка прошла еще один пролет и тихо произнесла:
– Адвокат… Да от тебя дежурной частью за версту несет…
– Как это – «несет»?.. – изумился Вербин и даже потянул носом.
– Вот-вот! – подтвердила бабушка. – Даже нюхаешь, как легавая. Мент ты.
Вербин остановился, старушка тоже.
– Ну, мент, – согласился Сергей. – Это что, плохо? Хуже, чем бандит?
– А сейчас не поймешь – кто мент, кто бандит. Ты давай веди меня, коли вызвался! Что встал, как вкопанный? И не тяни носом, как пылесос… Одеколоном от тебя пахнет, одеколоном. По Вирту пришел? Пошли ко мне, поговорим…
– К вам же зять с дочкой должны приехать? – спросил Сергей, чуя, как впереди, на правильно выбранной им дороге, начинает мелькать огонек.
Открывая дверь и забирая у Вербина костыль, старушка проворчала:
– Месяц уже, окаянные, не едут. И один бог знает, когда приедут…
Квартирка, несмотря на скромность обстановки, была чистой и ухоженной. В углу – непременная лампада с рушником и пара икон. «Одна старая, вторая – из нынешних, церковных, по сто рублей, – мгновенно определил Сергей. – «Троеручица» середины XIX века и «Владимирская Пресвятая Богородица» чеканки местной церкви, не иначе».
– Ты кто будешь, мил человек? – спросила старушка, внося в комнату из кухни чайный набор.
– В отделе по раскрытию убийств работаю, мать, – признался Сергей.
– Вот так-то лучше. А то – адвокат… Ну, а меня Клавдией Петровной зови. Солдатенкова я. По мужу – Киреева. А позвала я тебя на улице вот зачем…
– Как это – позвали? – не понял Вербин. – Вы мне слова не сказали!
– Я вас, ментов, за километр чувствую. Знала, что за мной попрешься. Поэтому и сказала про Аллу. А нет никакой Аллы… Не в том дело.
– Что-то больно обидные слова вы говорите, мамаша! – оскорбился Вербин. – «Мент», «мент»… Я – сотрудник милиции.
– Нет, ты – мент, – упрямо возразила Клавдия Петровна, наливая в чашки дымящийся чай. – Причем – поганый. Как и все вы. Моего мужа да сына по тюрьмам и лагерям замотали до гробовой доски.
«Ах, вон оно что… – подумал Вербин. – Сейчас старая опоит зельем да шарахнет дореволюционным утюгом по башке. И будет тебе итог оперативно-розыскной деятельности. И напишут в некрологе: геройски погиб при выполнении служебного долга. Тьфу!..»
– Ну, я-то, предположим, здесь ни при чем!
– Все вы «при чем»… Из одного помета.
– Мать, я очень занятой человек, – устал от разговора Вербин. – Если вы хотели со мной поговорить, то говорите…
Глава 3
Опер «убойного» отдела Игорь Стариков возвращался из Центральной психиатрической лечебницы в подавленном состоянии духа. Когда Вербин передал ему распоряжение Макарова – отработать все психлечебницы в городе на предмет выявления связи: Вирт – убийца – псих, Игорь понял сразу, что по сложившимся в отделе традициям «лучшее» опять досталось ему.
Решив зря не бить лапы, он поехал туда, где формируется информация о всех поступивших, содержащихся и отпущенных психбольных, – в ЦПЛ. Представившись там и объяснив цель визита, он был препровожден во временно пустующий кабинет психолога. Поиск необходимой информации у главврача должен был занять добрых полчаса, и Стариков, взяв со стола учебник по психиатрии, приготовился терпеливо ждать.
Где-то на восьмой странице в дверь постучали. Стариков, в белом халате на плечах (иначе не пропускали через приемный покой), сказал: «Да, да».
В кабинет вошел мужик лет сорока в пижаме и, ни слова не говоря, сел на стул по другую сторону стола. Стариков молча смотрел на него, не выпуская из рук учебника. Поняв, что перед ним стационарный пациент, он на всякий случай скользнул взглядом по столешнице на предмет обнаружения шила, ножниц или совдеповского килограммового дырокола. Он успокоился, убедившись, что единственное оружие, которым ему могли нанести увечье, были две скрепки в канцелярском наборе. Больше в наборе ничего не было.
Бросив на Старикова виноватый взгляд, мужик в пижаме плаксиво проскрипел:
– Она меня не любит…
– Кто? – опешил опер.
– Я понимаю, доктор, что отрываю вас от дел, – быстро заговорил мужик, посмотрев на учебник в руках Старикова, – но от этого зависит моя судьба! Вы должны помочь мне повлиять на нее. Она загубит свою и без того разбитую жизнь.
Стариков молчал.
– Вы поможете мне?
– Понимаете, в чем дело… – начал Игорь. – Я не тот, за кого вы меня…
– Ерунда! – решительно отрезал мужик. – Вы скромны, как и всякий специалист своего дела. Нам с вами приходится скрывать свое истинное лицо среди всей этой бездарности. Меня заставляют пить таблетки! А вы знаете, что я с ними делаю? Когда сестра уходит, я вытаскиваю их изо рта и отдаю соседу по палате! Он ест все! Я вам говорю это, потому что вы не похожи ни на одного из этих врачей. Так вы поможете мне?
– В чем?..
– Убедить Марианну.
– Какую Марианну?
– Из соседнего блока. Мы решили обвенчаться, но в последний момент она заявила, что желает венчаться только в церкви.
– Ну, – несмело возразил Стариков, – в общем-то, только там и венчаются…
