— Помолчи, Макс, — резко прервал его дальнейший порыв второй… — Дело уже сделано. Товар наш. К чему лишний базар? Ждать осталось недолго. Он скоро будет здесь.
— Нас скоро накроют здесь, как клопов! Это какой-то блядский рассадник, а не дачи. Ты посмотри, какие здесь ряхи ходят за заборами! Их к убою готовят, что ли?! Едальники накусали, хоть поросят о харю бей! Этих хорьков мусора только придавят, махом расколятся, кто здесь был и когда. А мы здесь, как прыщи на жопе, торчим! «Он скоро будет»! Типа спрятал нас, что ли?
Один из присутствующих не выдержал и расхохотался, так как всего две минуты назад всю эту тираду он повторил буквально слово в слово. Только мысленно.
— Да не гоношись ты, Макс! — попытался он остановить возмущенного парня. — Все будет путем.
Тот, словно подчиняясь авторитету говорившего, слегка сник, но напоследок все-таки бросил:
— Кому как, а у меня повода для смеха нет. Если попадем в «жир ногами», мне п…ц! Семерик по приговору, трешник за побег плюс минимум пятнашка за сегодняшнее. Столько мне и на Кирибати много будет.
— Ладно, хорош помелом мести! — отрезал старший из них. Он выделялся в этой четверке меньшим ростом и более скромным телосложением, но чувствовалось, что его слово в этой компании было всегда последним. — Сказано ждать — будем ждать. Если бы деньги падали в руки сразу после просьбы, я бы попросил только один раз. А раз не получается, будем ждать. И не хер тут в арифметике упражняться! Если стрем в душе чувствуешь, не заводи других, понял? — Это относилось к Максу.
Все как по команде замолчали, когда появился бармен с наполненными стаканами пива. Никто на это не обратил внимания, расчищая на столе место, кроме невысокого. Ни слова не говоря, он задержал рукой уходящего бармена и под недоуменные взгляды товарищей подтянул его к себе за рукав рубашки.
— Ты что, нас пасешь, что ли?
— Нет… — испугался тот. — Что вы!
— А пивко-то подтащил, едва мы эти стаканы осушили! Или тебя кто-то из нас попросил? Я не слышал этого, например… Наблюдаешь, — уверенно заявил старший. — Может, еще и слушаешь нас?
— Да нет же! — Бармен уже проклинал себя за излишнюю расторопность. Он просто выполнял указание хозяина дома — ухаживать за гостями по высшей категории. — Это просто мои обязанности!
— Ступай, — разрешил старший и оттолкнул от себя бармена.
Как ему надоели эти дегенеративные рожи приятелей поневоле и все остальное, что с ними связано! Скорее бы приехал Баба, расплатился с этими павианами и исчез вместе с ними. Хотя бы на некоторое время… Месяц мук ожидания и четыре дня совместной работы с ними отравили ему жизнь на полгода вперед. Сидят тут, вояки, гребни ерошат!.. Даже запаха пороха, суки, не нюхали толком! Так, бандюганские разборки на уровне перестрелки с участием людей с ограниченными умственными способностями. Ему нужно было сейчас четыре секунды, чтобы выдернуть из-за пазухи привычный «ТТ» и засадить пулю аккурат в левый глаз каждому из трех. И никаких больше нервотрепок!
Но, пока они здесь, товар под охраной. Чтобы охранять пять огромных свертков, большого ума не надо. Сиди на заднице около них и охраняй. Чужих отпугивай. Вот и все дела. Поэтому с тремя этими парнями, лучшее определение для которых — два пальца лоб, остальное — челюсть, спокойнее. Да и терять им на самом деле нечего, поэтому будут хвататься за бабки и жизнь до последнего. А бабки для них станут реальными тогда, кода приедет Баба и рассчитается с ними. Кому выгоднее — налом, кому — «белым». Нет проблем. Кроме одной.
Баба опаздывал.
Глава 12
— Ты узнал у своего, кто такой Филофеев? Этот вопрос Пыря был адресован сидящему на пассажирском сиденье Николаю Владиславовичу.
Несколько минут назад два джипа концессионеров встретились, как и было обусловлено, напротив входа в ресторан «Ермак». Ситуация полностью вышла из-под контроля, л следить за ходом событий как ранее, спокойно, ни хранитель воровского общака, ни его подельник — директор завода буровой техники — уже не могли. В их власти оставалось лишь уповать на чудо. Но закаленный в криминальных войнах нюх Пыря подсказывал, что дело тухлое. Он уже почти был уверен в том, что груза им не видать. Их «кинули» либо изначально, в Нуркистане, либо в процессе движения «Мерседеса» по территории матушки-Руси. Вся сложность ситуации заключалась в том, что ни Пырь, ни Ник не могли начать официальные разборки с обязательным в таких случаях ведением боевых действий. Арцеулов просто порвет их, как тузик фуфайку, а потом станет разбираться по поводу героина. Бабки, конечно, он вернет, и не такие суммы возвращались, но праздничную музыку по этому поводу ни Пырьев, ни Николай Владиславович уже не услышат. Из более-менее приемлемых версий по факту пропажи груза в голове Пыря выросла, как шишка на лысине, одна-единственная версия. Этой версией был туповатый на вид Бабинов. Только трое знали о маршруте движения, и майор был третьим. На Ника, как на не предусмотренную опасность, Марк Михайлович даже не обращал внимания. Жадность Николая Владиславовича никогда не перешагивала через страх и риск. Но вот Бабинов… Он не выходил из головы Пыря. И еще — Филофеев. Что это за «мистер Икс» из ментовки? Пырь через доверенных лиц, которым он выплачивал зарплату помимо их трудодней в УВД, узнал, что сотрудников милиции с фамилией «Филофеев» на данный момент в кадрах Управления внутренних дел области всего двое. Один из них служил рядовым милиционером в водной милиции при городской плотине, а второй — полковник, преподаватель криминалистики в школе милиции.
Поскольку дурака Бабинова с фамилией могли «кинуть», как последнего фраера, Пырь сначала успокоился, но потом профессиональное недоверие вора взяло верх над наплевательством. Его девизом в жизни было — «пока своими глазами не увидел труп, не верь, что человек умер». И любое сообщение о том, что кто-то упал за борт и утонул, Пырь толковал как «прыгнул, сука, в воду и брассом уплыл в Турцию». Поэтому и по другим причинам он встречался сейчас с Ником. А обсудить было что.
— Так узнавал или нет?
— Его нет дома и в кабинете тоже нет. Мусоров о его местонахождении расспрашивать — все равно что ноги у змеи искать.
— А у них хоть о чем спроси — ответ один: «Выясняем, в этом направлении ведется работа, уже есть определенные наработки. Конец сообщения». Но ведь я тебя, Николенька, не ради этого просил концы найти. Мне этот бред на хер не нужен. У меня у самого такие данные есть. Правда, выяснилось, что Филофеевых — двое в УВД. Один — «водомут», а второй, судя по возрасту, еще Леньку Пантелеева брал. Нескладуха.
— А где же я Крае в а тебе найду, если его нет на всех известных мне местах?!
— Не «мне», а «нам»! Чуешь разницу?! Ты бога моли, что Арцеул еще «кипешь» не поднял насчет «филок»! А нам жить ровно полчаса после того, как он в тему врубится! Или ты думаешь, что я про Николеньку забуду, когда меня в каком-нибудь гараже мочить станут?
Николай Владиславович знал, что не забудет. Поэтому остаток дня посвятил поискам своего приемного сына. Уже около девяти часов вечера он разыскал его по телефону дома и спросил в ходе бестолкового разговора про житие-бытие как бы случайно:
